Камни вместо сердец

Сэнсом Кристофер Дж.

На дорогу вывалился пьяный. Потягивая из бурдюка из свиной кожи, он завопил:

– Поступайте на флот короля Гарри! Шесть шиллингов и шесть пенсов в месяц и пива сколько влезет!

На нетвердых ногах он шагнул в сторону Сэмюэля, брезгливым движением направившего коня в сторону и пробормотавшего:

– Безбожная тварь!

– А ты сам-то, Фиверйир, разве не любишь иногда промочить глотку? – поддразнил своего коллегу Барак.

– Мой викарий велит держаться подальше от таверн.

– Прямо как моя жена!

– Хью и Дэвид устроили перед воротами превосходное представление, – сказал я Сэму.

– Завидую

ловкости мастера Хью, – вздохнул маленький клерк.

– А я не стал бы завидовать ему, – покачал я головой. – На мой взгляд, жизнь его не розами устлана.

Фиверйир удивленно посмотрел на меня:

– Что вы, сэр! Вы ошибаетесь. Хью хорошо воспитан… он сильный, ловкий, ученый… настоящий джентльмен. Так говорит мой мастер: вам не в чем обвинить его семью.

Пришпорив коня, он отъехал вперед.

Ратуша оказалась большим, ярко раскрашенным деревянным зданием в три этажа. Конюх принял наших коней и повел их в конюшню за домом. Хоббей-старший велел Дэвиду ждать нашего возвращения вместе со слугами на улице и при этом строго наказал держаться подальше от таверн.

– Надо полагать, вы хотите, чтобы вас сопровождал Барак, – обратился ко мне Дирик.

– Да, брат, хочу, – кивнул я.

Винсент пожал плечами:

– Тогда и ты идешь, Сэм.

Мы вошли в просторный центральный зал. Деревянная лестница вела на второй этаж. Кругом деловито сновали королевские чиновники и горожане в облачениях своих гильдий. Остановив деловитого клерка, Хоббей-старший спросил, где можно найти сэра Квинтина Приддиса.

– Он наверху, сэр, – ответил местный служащий. – В той комнате, что прямо перед лестницей. A вы те самые джентльмены, которым была назначена встреча? Боюсь, что вы слегка опоздали.

Николас повернулся к Хью:

– А все эти ваши мишени! Джентльмены не заставляют друг друга ждать.

Молодой человек пожал плечами.

Мы поднялись наверх. Барак критически огляделся:

– Деревянная ратуша?

– Обыкновенно в этом городе не насчитаешь больше нескольких сотен жителей. Горожане живут, как в болоте, – объяснил ему я.

Мы постучали в дверь указанной клерком комнаты. Воспитанный голос пригласил нас войти. Комната оказалась небогато обставленной приемной, в которой доминировал большой дубовый стол. За ним расположились двое мужчин, а перед ними лежала аккуратная стопка бумаг. Младший из них был облачен в адвокатскую мантию: ему было чуть за сорок, и у него были длинные темные волосы и прямоугольное лицо, холодное, но симпатичное. Старший, седовласый человек в коричневом кафтане, уже разменял седьмой десяток лет. Он сидел скрючившись, одно плечо его было выше другого, и на какое-то мгновение мне почудилось, что в лице сэра Квинтина Приддиса я имею дело с собратом-горбуном. Потом я заметил, что одна сторона его лица неподвижна, а левая, лежавшая на столе рука превратилась в окостеневшую белую клешню. Должно быть, он перенес паралитический припадок. Таков был теперь тот человек, по приказу которого Эллен, невзирая на ее крики, затолкали в карету. Преподобный Секфорд описывал его как деловитого и суетливого человечка. Но теперь ему было не до суеты.

Поклонившись и распрямившись, мы обнаружили себя под взглядом двух пар одинаково проницательных голубых глаз, исследовавших

нас из-за стола.

– Вижу, тут целая депутация, – небрежно, чуть шепелявя, произнес старший. – Не думал, что придется иметь дело со столькими людьми. И даже с сержантом. Значит, вы и есть мастер Шардлейк?

– Да, сэр, – снова поклонился я.

– Сэр Квинтин Приддис, феодарий Хэмпшира. А это мой сын Эдвард, мой помощник. – Старик бросил взгляд на младшего мужчину, причем, как мне показалось, без особой симпатии. – Далее знакомый мне мастер Хоббей, a этот превосходно сложенный молодой человек должен быть Хью.

Квинтин пристально посмотрел на юношу, и Кертис прикрыл ладонью оставленные оспой рытвины на лице.

– Ты здорово вырос, парень, с тех пор как я в последний раз видел тебя, – сказал ему феодарий. – Но почему ты так коротко стрижешь свои волосы? Молодому джентльмену приличествует добрая шапка волос.

– Я лучник, сэр, – бесстрастно ответил Хью. – Так у нас принято.

Сардоническая улыбка на короткое мгновение исказила правую половину лица сэра Квинтина. Хоббей-старший тем временем проговорил:

– Это мастер Винсент Дирик, представляющий мои интересы в суде. Остальные двое – клерки адвокатов.

– Боюсь, что в этом бедном помещении не хватит для всех кресел, – вздохнул Приддис, – так что не могу предложить вам сесть. Однако надолго мы здесь не задержимся: на одиннадцать часов у меня назначено неотложное совещание. Итак, мастер Шардлейк, какие вопросы вы хотите задать мне?

Он холодно улыбнулся в мою сторону.

– Вы прекрасно знаете это дело, сэр… – начал было я.

– Не в качестве судебного диспута, – вмешался вдруг Эдвард Приддис. Он говорил спокойно и точно. – Оно известно моему отцу, как феодарию, в качестве обыкновенного опекунства. Он оценивал начальную стоимость земель и после этого имел дело с рутинными запросами мастера Хоббея.

Сэр Квинтин улыбнулся кривой и безрадостной полуулыбкой:

– Как видите, мой сын также является адвокатом. Как и я сам в начале моей карьеры. Он прав, однако вы, мастер Шардлейк, усматриваете здесь повод для беспокойства.

Я заглянул в его ясные голубые глаза, однако не смог прочесть в них ничего – кроме того, что этот человек по-прежнему обладал силой и властью.

– Сэр Квинтин, – спросил я, – под рутинными запросами вы подразумеваете порубки леса на землях мастера Хью?

– Именно. Мастер Хоббей всегда полагал настоящие времена в высшей степени подходящими для пользования потребностью в лесе. Я посоветовал ему, согласно закону, выделить доход мастера Хью. В таком случае пользование ресурсом представляет собой не его растрату, а скорее, мудрое использование предоставляемых рынком бенефиций.

Эдвард опустил ладони на стопку бумаг:

– Вот отчеты о собеседованиях моего отца с мастером Хоббеем. Вы можете ознакомиться с ними.

– Меня беспокоит то, что цифры, приведенные в отчетах мастера Хоббея, могут не отражать то количество первосортного дуба, которое я видел в оставшихся теперь лесах.

Николас бросил в мою сторону острый взгляд, а Дирик обратился к Приддису:

– В вырубленной части леса было много меньше дуба, чем в оставшейся.

– Вам пришлось осмотреть земли, прежде чем лес был вырублен, сэр, – сказал я Приддису.