Камни вместо сердец
Шрифт:
– Тамми, я сожалею о своей несдержанности куда сильнее, чем умею сказать.
– При удаче, – проговорил я, – мы можем вернуться назад меньше чем за две недели. Как раз к родам.
Мистрис Барак посмотрела на своего мужа:
– Что ж, во всяком случае, я буду избавлена от твоей суеты.
Голос Тамасин прозвучал непринужденно, однако я видел, что она глотает слезы. Кроме того, я понимал, насколько супруги боятся того, что и этот ребенок снова родится мертвым, и как нуждаются они сейчас друг в друге. Однако лучшего
– В нынешние времена путешествие окажется сложным, – заметила она.
– Нам случалось совершать и более дальние и трудные поездки, – возразил Барак. – В Йорк, где я встретил тебя.
– Постарайся лучше никого не встретить в Хэмпшире, – отозвалась Тамасин с насмешливой угрозой, и я понял, что она посчитала мой план наилучшим выходом из ситуации.
– Не встречу, – пообещал Джек.
Его супруга повернулась ко мне:
– Но что, если вторжение французов начнется как раз тогда, когда вы еще будете там?
– Хойленд, куда мы едем, располагается в нескольких милях от моря. Однако мне в голову пришла еще одна мысль. Должно быть, сейчас между Лондоном и войсками на берегу курсирует уйма королевских почтальонов. Обученных своему делу, располагающих подставными лошадьми и обладающих правом первоочередного проезда на дороге. Не сомневаюсь в том, что мне удастся уговорить мастера Уорнера разрешить вам посылать и получать письма с их помощью. По крайней мере, вы сможете извещать друг друга о новостях. Кроме того, я хочу, чтобы вы поддерживали связь с Уорнером. – Я улыбнулся. – Мне совершенно не повредит пара-другая писем с печатью двора королевы.
– А как насчет твоего собственного дома? – спросила Тамасин. – И этого кабана дворецкого?
– Мне придется попросить Гая распоряжаться в доме. Я не хотел беспокоить его, но теперь не вижу альтернативы. Кроме того, я хочу, чтобы он приглядел за кое-кем еще.
– За Эллен? – уточнил Барак.
– Да.
– Эта женщина, – промолвила его жена, – приносит тебе только все новые и новые хлопоты. – Я не ответил, и она снова посмотрела на Джека: – Другого способа избавить тебя от армии не существует, так ведь?
Тот кивнул:
– Должно быть, так. Мне очень жаль.
Тамасин вновь посмотрела на меня:
– Возвращайтесь домой как можно скорее. – Она крепко сжала руку мужа. – И береги его.
– A ты береги моего сына, – ответил Барак. – Моего Джона.
Молодая женщина печально улыбнулась:
– Мою Джоанну.
На следующее утро я снова посетил Бедлам. Я помнил, что смотритель Шоумс обычно долго обедает в соседней таверне и едва ли окажется на месте. Открыл мне Хоб Гибонс, отнюдь не обрадовавшийся моему визиту:
– Гвозди господни! Начальник же велел вам держаться подальше от этого места! Если он застанет вас…
– Он не выйдет из таверны еще час.
– Вы не сможете
– Хоб, я хотел увидеть именно вас. Вот что, впустите меня. Со двора за разговором нас увидит всякий. Все в порядке, я пришел сюда не ради информации.
– Хотелось бы мне никогда в жизни не видеть вашей согбенной спины, – проворчал Гибонс, тем не менее позволивший мне войти внутрь, а потом в крохотную контору. Из гостиной доносился шум голосов.
– Как она себя чувствует? – спросил я.
– Уже ест. Но после воскресенья не произнесла ни единого слова. – Смотритель жестко хохотнул. Я прикусил губу: горько было понимать, что Эллен связана, причем из-за того, что я наговорил ей лишнего.
– Завтра я уезжаю. Примерно дней на десять, – сообщил я.
– Это хорошо.
– Я хочу, чтобы вы приглядели за Эллен… чтобы ей было хорошо. Чтобы ей снова позволили заниматься своими делами. А если она вновь начнет буйствовать, чтобы с ней обходились помягче.
– Послушать вас, так это я распоряжаюсь в этом месте! Это не так.
– Вы являетесь заместителем Шоумса. Вам приходится следить за дневными нуждами пациентов, делать обхождение с ними жестче или мягче.
Запустив руку в кошель, я извлек из него золотой соверен. Гибонс впился в монетку глазами.
– Вы получите и второй, если, вернувшись, я найду, что с ней хорошо обращались, – пообещал я.
– Клянусь господними зубами, вы тратите на нее уйму денег!
– Кроме того, я хочу, чтобы во время моего отсутствия ее посетил мой друг-доктор и написал мне о ее состоянии.
– Тот самый смуглолицый тип, которого вы приводили, когда у нас находился Адам Кайт? Он пугал собой пациентов.
– Устройте так, чтобы он мог посмотреть ее. – Я помахал монетой.
Кивнув, Хоб спросил:
– А куда вы едете?
– В Хэмпшир, снять показания по делу.
– Постарайтесь, чтобы французишки не захватили вас. Хотя в таком случае моя жизнь сделается много легче.
Я передал ему монету:
– Могу ли я повидать Эллен? Не поговорить с ней, а просто посмотреть, как она там?
Помедлив, мой собеседник неохотно кивнул:
– По счастью для вас, те из наших подопечных, кто не находится под замком, сейчас обедают в гостиной под присмотром Пэлина. – Он поднялся. – А теперь побыстрее!
Он жестом указал мне на выход, проводил меня по коридору к закрытой двери комнаты Эллен и отодвинул задвижку с глазка. Мисс Феттиплейс лежала на постели в той же позе, что и в воскресенье, сложив связанные руки на коленях. Казалось, что за прошедшее с тех пор время моя приятельница и не пошевелилась. Она смотрела на меня теми же самыми полными свирепого обвинения глазами. Взгляд этот смутил меня. Казалось, что на этом самом тюфяке лежит незнакомка, ничем не похожая на известную мне Эллен.