Кампания. Первый мир

Сотник Глеб

– У гоблинов это встречается часто, но у меня получается лучше всех в деревне. Я быстро учу языки, и, например, задача разговаривать с ловкачами для меня несложна. Я очень хорошо знаю их язык.

– Но вы не используете их как верховых животных? – задал неожиданно вопрос Эрик, поглядывающий на шныряющих вокруг ловкачей.

– Как ты себе это представляешь? На них же невозможно сидеть! Они нас не выдерживают, да и разве на такую голову сядешь? Не за спину же держаться! – гоблин с настороженностью относился к Эрику и тому, что происходило сейчас

у того в голове. Но он заметно приободрился, заметив, что Эрик что-то задумал. Через несколько секунд Эрик остановился и окликнул одного из гоблинов, кормившего свиней в загоне рядом:

– У меня важное поручение для принца: нам нужен нож, корзина, веревки и кожаные полоски. Будем делать конфетку! – Эрик загадочно улыбнулся, изобразив непонятный акцент, и отнес принца в его хижину, где вместе с ним начал производство.

В это время в шатре вождя происходили отчаянные споры:

– Я сказал: он никуда не пойдет!.. То есть не поедет… Я хочу сохранить жизнь хотя бы одному своему сыну! – вождь не разрешал Лиону взять принца с собой.

Лаки первый раз услышал о намерении забрать Люмрика с собой несколько минут назад и был зол на то, что маг не посвятил его в свои планы.

– Но если Эрик ему поможет? Может, мы именно за этим и пришли! – Лион не знал, что замыслил йети, но надеялся, что он придумал, как поставить гоблина на ноги. Во всех смыслах этого слова.

– Он говорил или о моральной, или о какой-то другой поддержке, но уверяю тебя, маг, он не пойдет более никогда в жизни! – Все, кто находился в шатре, замолчали на время, затем Норин продолжил: – Вам как друзьям моего сына полагается гостевой дом на ночь и еда. Потом я не хочу тебя видеть здесь. Зря ты вообще с сыном моим познакомился…

…Тогда Лион вместе с Эйлом и Гроком, а также Керкером пришли в деревню, чтобы найти себе занятие. Но пока Эйл и Керкер разбирались с заказчиком и узнавали условия задания, Грок и Лион решили выйти на улицу. Там они увидели фехтующих гоблинов и их сородичей, которые метали копья на меткость. Так они тренировали свои боевые навыки. Лишь один из них практиковал посох. Он не обладал магией, но ловко орудовал им, отбивая атаки воображаемых врагов. Другие гоблины с непониманием относились к его занятию, но ничего против не имели. Некоторые, судя по всему его братья, спрашивали его:

– Может, попробуешь дубиной вместе со мной?

Другие предлагали:

– Покидаешь с нами копья, братец?

Но он вежливо отказывался и продолжал тренировку. Иногда он прерывался и разговаривал с ловкачами, которые бегали вокруг – остальные гоблины не так хорошо их понимали.

– Как тебя зовут? – спросил Грок, подойдя к гоблину.

– Я Люмрик, – ответил он без энтузиазма, уверенный в том, что в нем никто не заинтересован.

– Я Грок. Зачем ты тренируешься? – спросил камнедор

– Я хочу стать наемником, чтобы отец мной гордился. – Он потупил взгляд, поняв, что последняя часть фразы была лишней.

– А сейчас тебя возможно нанять? – неожиданно спросил Лион. Глаза гоблина загорелись:

– Меня?

Вы? Конечно! Если вы не шутите, то я буду готов сейчас же! – гоблин уже представлял себя в бою.

– Да, иди готовься, если твои услуги не особо дороги, – краем глаза Лион увидел направляющегося к ним старого вождя.

– Я его отец, и я решаю, за какую цену мой сын пойдет с вами, и пойдет ли вообще.

– Ну так, если можно, то сколько с нас? – Грок достал кошель и потряс им.

Вождь взглянул на него, а затем на своего сына:

– Не хочу вас обманывать… Пусть идет просто для опыта, это его первый раз. – Вождь не был уверен в своем сыне. Уверен он был лишь в том, что из него ничего путного не выйдет.

Когда сын возвратился калекой, вождь только укрепился в своем убеждении…

Вскоре в шатер зашел Эрик, заставший еще не ушедших Лиона и Лаки, а также вождя:

– Вы все здесь. Отлично. У нас хорошие новости. Выйдите на улицу, – он махнул, призывая всех с собой.

На улице ихждала удивительная картина: там стоял ловкач, к спине которого кожаными ремнями была пристегнута корзина, в которой находился радостный принц, будучи тоже пристегнутым. Он что-то говорил, показывал жестами, а ловкач прыгал и бегал, залезал на ближайшие деревья и быстро спрыгивал, выполняя команды Люмрика. К удивлению, Люмрик не выглядел бонусом к ловкачу, совсем наоборот: он будто бы всегда был его частью. Корзина плотно облегала тело гоблина, и он не болтался в ней, а спокойно сидел.

– Он все равно никуда не пойдет! – вождь раздавил радость, витающую в воздухе.

– Он же ходит! Не сам, но ходит! Даже лучше, чем было! – после этой фразы Лион немного притих, но потом решил продолжить: – Что вам не нравится сейчас?

Лион не понимал причину такого поведения Норина.

– Я не хочу больше никого терять, – ответил вождь. Все затихли. Казалось, даже ветер улегся. По зеленой щеке гоблина прокатилась слеза. – Я похоронил десятки сыновей, выдал замуж десятки дочерей. Совсем недавно я потерял еще одного сына. Я давно перестал уделять этому особое внимание, я же не существую на самом деле, у меня не должно быть чувств, это симуляция, компьютерная программа! Так игроки говорят! Но я так же реален, как и вы, – он показал пальцем на всех игроков вокруг и начал захлебываться словами: – И я чувствую! Когда мой сын потерял ноги, я заботился о нем. Я пытался спасти его! Душа у него всегда была чистая, он отличался ото всех своих братьев. Я полюбил его так, как никого никогда не любил! И вы хотите забрать его?! Ну уж нет, не его, не моего сына!

Из груди старого гоблина вырвался поток красного цвета, который устремился к Люмрику. Неведомая энергия словно исторгалась из отца и переливалась в сына. Люмрика будто бы сносил сильный ветер, ловкач делал усилия, чтобы не упасть и не уронить хозяина. Через несколько секунд вождь сказал:

– Я нашел себе преемника… Это ты… – Гоблин осел на колени, будто теряя силы.

Люмрик подбежал к отцу, в один прыжок преодолев расстояние между ними, и, сняв с себя ремни, упал рядом с отцом: