Камю

Итак, читаем текст «Бунтующего человека».

Из «Введения»: «Мы живем в эпоху мастерски выполненных преступных

замыслов… Раньше злодеяние было одиноким,… а теперь оно столь же универсально, как наука. Еще вчера преследуемое по суду, сегодня преступление стало законом».

Каково?

Что это? Разве это – не про наши сегодняшние реалии написано? А ведь написанному тут уже две трети столетия.

Когда еще, как не сегодня, в таком грандиозном масштабе и в такой запредельно кощунственно-лицемерной форме право становится волей господствующего

клана, возведенной в закон? Здесь выделенное жирным курсивом – реминисценция на классическое: «право есть воля господствующего класса, возведенная в закон», – поскольку же у нас сейчас нет классов в классическом их понимании, а кланы есть, постольку исходим из того, что есть.

Естественно, что такое положение дел не совсем устраивает тех, кто не входит в состав господствующего клана, и кто не являются лицами, приближенными к нему.

И что тогда?

Тогда – бунт.

«Что же представляет собой «человек бунтующий»? – спрашивает Альбер Камю.

Конец ознакомительного фрагмента.