Канада, пахнущая смолой
Шрифт:
С тех пор как существует Канада, не было еще случая, чтобы какой-нибудь чужеземец завоевал такое уважение и удостоился таких почестей от канадского общества, правительства и английской королевы. Причиной этого были благородный характер Гзовского, его верность приемной родине, но прежде всего выдающиеся заслуги в развитии Канады, в ее техническом прогрессе.
Родился он на Минщине, в дворянской семье. Отец его, потомственный военный, после раздела Польши служил в царской гвардии в Петербурге; желая, чтобы и сын был военным, он определил Казимежа в военно-инженерную школу в Каменец-Подольске. Однако,
После поражения 1831 года — бегство в Галицию, тюрьма в Австрии, изгнание в Америку. Его постигла почти та же судьба, что и Николая Шульца — его товарища по несчастью. И так же, как Шульц, он выдвинулся в Соединенных Штатах.
Двадцатиоднолетнему юноше сразу понравилась пионерская страна янки. Изгнанник был более глубоко образован и обладал более изворотливым умом, чем большинство его товарищей по оружию, умел крепче сжимать зубы. Музыкальный, он первое время зарабатывал на хлеб преподаванием музыки, а также фехтования.
Позже, желая учиться, поступил учеником в адвокатскую контору. Там он изучал одновременно язык, законы и обычаи новой страны. Постиг все это удивительно быстро и уже спустя несколько лет стал адвокатом. Перед ним открывалась карьера американского юриста.
Но именно тогда у Гзовского наступила счастливая минута, когда он понял, в чем его истинное призвание. Это была одна из тех минут, в которые решается, пойдет ли человек вверх или вниз, станет чем-то или растворится в обыденности. Гзовский понял, что его призвание — творческое созидание, а не ведение процессов; поэтому с присущей ему решительностью он бросил адвокатуру и стал инженером — вернулся к своей первой профессии каменец-подольских времен.
Выполняя по поручению своей фирмы работы на канадской границе, Гзовский остановился однажды в гостинице в Кингстоне, тогдашней столице Канады. На следующий день к нему явился адъютант генерал-губернатора и спросил официальным тоном, не родственник ли мистер Гзовский Станиславу Гзов-скому, бывшему офицеру царской гвардии в Петербурге? Молодой эмигрант, предчувствуя дурное, признался, что это его отец. Гзовский был уверен, что его вышлют из этой страны за участие в польском восстании. Но на сей раз он ошибся.
Сэр Чарлз Багот, генерал-губернатор Канады, находясь в свое время в русской столице, подружился с отцом Гзовского и теперь с радостью приветствовал сына своего старого друга.
В приятельской беседе он расспросил инженера о его жизни и планах на будущее и предложил ему работу в Канаде.
— Нашей стране нужны такие люди, как вы!
Гзовский ничего не ответил: сколько раз слышал он то же самое от американцев в Штатах. Губернатор понял его сомнения и добавил:
— Канада — это более молодая страна, чем Соединенные Штаты, она больше нуждается в строителях!
В честолюбивом воображении молодого инженера возникло видение дорог, мостов, каналов, которых еще не было, но которые он мог создать.
Он согласился. Его не изгнали, как он опасался, а пригласили в страну, где его ждала карьера, выпадающая на долю лишь немногим.
Людям старой Европы трудно представить себе, что значили
Инженер Гзовский, назначенный руководителем общественных работ в западном Онтарио, сразу же вложил в эту работу весь свой юношеский пыл и темперамент. Это был героический, полный славы эпос, создаваемый на карте Канады; он писался не привычными словами, но песней мостов, шоссе, портов, морских маяков.
Пришелец из Польши оказался выдающимся работником. Он учил канадцев тому, как следует осваивать в стране новейшие достижения техники.
Иногда при этом случались забавные происшествия. Так, когда Гзовский построил мост через реку Темз возле Лондона в Онтарио, почтенные граждане этого городка боялись пользоваться сооружением: новейшая металлическая конструкция моста показалась им слишком легкой и ажурной, несолидной.
К счастью, в Лондоне был расквартирован артиллерийский полк, и Гзговский попросил командира послать для пробы на другой берег Темза одну батарею.
Вояка с пышными усами грозно посмотрел на молодого инженера, затем недоверчиво взглянул на мост, и его глаза озорно заблестели.
— Well, согласен! — ответил полковник. — Но с условием, что вы будете стоять под мостом.
Батарея прошла благополучно, прошел и весь полк. Инженер и мост завоевали доверие населения как этого города, так и всей Канады.
Минуло шесть лет. Не было такой местности в западном Онтарио, где молодой инженер не оставил бы следов своей напряженной деятельности; новые порты на Великих озерах, мосты над реками, тысячи километров шоссе пробуждали к жизни дремавшие в земле богатства, направляя этот плодородный треугольник между озерами Гурон и Эри с Онтарио — прежде полудикий — на путь быстрого развития. Гзовский, зорко следивший за всем новым, одним из первых в Канаде понял значение железных дорог, которые тогда, в середине XIX века, начали свое победное шествие по Америке. Ненасытный к знаниям, он быстро постигал тайны новой отрасли техники и в качестве главного инженера начал строить первую железнодорожную линию между Канадой и Соединенными Штатами.
Затем последовал еще один шаг: организация частной компании по строительству железных дорог. Возглавленная Гзовским, она превратилась в одну из самых могущественных компаний в стране. Магистрали, которые компания строила по правительственным заказам, славились отличным качеством работ.
От той поры сохранился рапорт правительственного инженера-инспектора, проливающий яркий свет на ум Гзовского и на тайну его успехов в Канаде. Инспектор не только похвалил добросовестную работу Гзговского, но и с уважением подчеркнул, что Гзовский за ту же сумму сделал больше, чем было обусловлено по контракту. А ведь в Соединенных Штатах и Канаде не было тогда ни одного железнодорожного строительства без злоупотреблений и жалоб на исполнителей. Поэтому такая честность польского инженера произвела особенное впечатление.