Канадий
Шрифт:
«Проехали!» – подумала Виктория, отвернувшись от Костика.
Встреча началась бурно. Разодетые по-вечернему дамы разом превратились в девочек, кинулись рассматривать принесенные фотографии, тыкая пальцами в физиономии на снимках, привлекая к осмотру запечатлённого прошлого «мальчиков», заматеревших за двадцать лет до усатых и бородатых дядек.
Тут же пошёл обмен информацией о тех, кто не смог прийти и кого не удалось отыскать.
– Гляди – Гера!
– Этот чумазик я?
– Вовка Чекмарёв! Кто знает, где он сейчас?
– В Мурманске. Не долетел до нас.
–
– Вот это я помню…
– А это Канадий…
Народ притих. Канадий, учившийся со всеми с пятого класса, оставался мало изученным объектом.
– Тош, а Канадий придёт? – спросила Ленка.
– Не придёт. Про Канадия отдельный разговор, – ответил Антон. – Короче, потом расскажу, кому интересно.
Ещё не выпито ни капли, а градус общения так высок, что пробиться сквозь фонтан речей, восторженных междометий, смешков и откровенного хохота просто невозможно.
– Есть предложение: начать! – пробасил Виталик, закадычный друг Антона.
Он сделал ударение на первое «а», напоминая всем, что они дети Советского Союза.
– Пусть Вика начнёт, она у нас в классе всегда главная была – и в пионерии, и в комсомоле.
Вике совсем не хотелось командовать застольем и она ловко перевела стрелки на Антона. Она и в школе часто делегировала ему свои обязанности, а он безропотно выполнял все её поручения.
– Друзья мои! Если выражаться интегрально… – начал Антон…
Пока Антон долго перечислял пришедших и их достоинства, Вика прикинула: он, поди, стал примерным мужем. А ведь если бы захотела, то Тоша был бы у неё в кармане. Помнится, в девятом классе он целый месяц таскался за ней после школы, без умолку рассказывая ей какие-то невероятные истории о жизни на Марсе. Она называла его великим фантазёром, а он, считая это поощрением, в следующий раз выдавал новую порцию космических фантазий.
Нет, об Антоне можно не сожалеть. Если уж ей нужен муж, то очень состоятельный.
Тут хлопок от вылетевшей пробки с бутылки шампанского вернул Вику в настоящее.
– …Короче, выпьем за наш «классный класс»! – завершил свою приветственную речь фантазёр.
Дальше пошло шумное общение под звон бокалов. Застольный разговор кипел и пенился, все были в необыкновенном возбуждении.
Вспоминали, как прогуливали уроки и как всем классом ходили в кино и в походы в начале летних каникул, про волонтёрство, про экзамены, про то, как вызывали к директору за разбитые окна и другие школьные проступки. Вспоминали последний школьный май.
– А помните, как на уроке истории собирали деньги на мороженое, гремели под столами мелочью, передали мне, – начал Герман. – Я попросил разрешения выйти, на все мани купил мороженое в киоске рядом со школой, принёс, раздал и все его ели прямо на уроке!
– До сих пор не понимаю, как мы умудрились есть мороженое на уроке! – подхватила Люся.
– Так она старенькая была, наша Лизавета, – продолжил Антон.
– Зачем мы издевались над старой женщиной? – посетовал Виталик.
– Ну не все издевались, некоторые примерные… – начала Наталья, зыркнув на Вику.
Наталья сегодня была в отчаянно красном платье. «Красное платье
– Не то, что ты! – вставила Ленка. Она сидела рядом с Викой и, как и в школе, стояла за неё горой.
– Кстати, ещё Канадий никогда не участвовал в наших проделках, – отметил Костик. – Он как будто был старше нас всех…
– Тоша, родной, ты обещал рассказать что-то про Канадия, – вдруг вспомнила Ленка.
– Канадий – это вещь в себе, – наконец вступила в разговор Вика, томно глядя на Антона. – Очень закрытая личность. Что там таинственное с ним случилось?
– Вы не поверите! – оживился подвыпивший Антон. – Короче, наш всезнайка и тихоня уехал во Францию и там разбогател!
Компания шумно ахнула.
– Ни-чё-си… – с расстановкой произнесла Ленка. – Что ж ты, Вик, такого завидного жениха упустила?
– Почему только Вика? – запротестовала Наталья. – Мы все упустили!
– Ну нравилась-то Канадию именно Вика! – оборвала её Ленка.
– Ой, как интересно! – взвизгнула Люся, а Костя посмотрел на неё с укором.
Виктория навострила ухо, но решила не демонстрировать свою реакцию ни на выявившуюся информацию про Канадия, ни на давнишние обстоятельства, связывавшие её с одноклассником. Ни к чему всем вдаваться в подробности. Она сама всё узнает у Антона.
– А помните, в шестом классе мы не дождались математичку и стали выпрыгивать из окна… – начала Вика, уводя разговор в сторону, – уже тепло было, в мае, наверное…
– Какие мы были глупые и смешные, – проговорила Ленка.
– Тогда у нас всё было впереди! А сейчас… – грустно вывел Антон.
– Мы и сейчас ещё ого-го! – звонко подвела итог Виктория. – Предлагаю за это выпить.
Снова все взялись за бокалы. Теперь пили вино.
Ленка в этот вечер излучала радость и счастье. Радость была искренняя, а вот счастье… Она любила своих однокашников, любила слёты, потому что в ресторан она выбиралась нечасто. Её приходящий и временами пропадающий мужчина не был мужем и не считал нужным тратиться на женщину, которая ему не жена. Ленка молча сносила обиду, радуясь, что у неё есть хоть какой-то кавалер. Этот прискорбный факт был известен только Вике, а остальным это знать не обязательно. Скрывая истинное положение вещей, Ленка изображала несуществующее счастье, а говорила в основном не про себя, а про лучшую подругу.
– Что ты всё про Вику говоришь, она о себе сама расскажет. Ты-то как?
– Я? – слегка растерявшись, переспросила Ленка, быстро нашлась и выдала: – Ищу смысл жизни…, но никак не могу найти.
– А в холодильнике смотрела? – пошутил Герман.
Дружный хохот напрочь разбил Ленкину философскую заявку.
Герман нравился Ленке ещё со школы. Она даже в мыслях никогда не ставила себя рядом с ним, считая, что «рожей не вышла». Вика ругала её, учила, как себя вести, чтобы обратить на себя внимание. Позже стало понятно, что у Ленки глубинная психологическая проблема, выдающая в результате низкую самооценку. Сейчас она поняла, что терять уже по большому счёту нечего, а потому она будет такой, какая она есть.