Канадские поселенцы
Шрифт:
— Нет, и я тебе за них очень благодарна, и знаешь что? Мне кажется, что я трусиха только в ожидании опасности, а в самый момент серьезной опасности, мне думается, у меня найдется столько же мужества, как и у других!
— Я в этом уверен, Эмми! — проговорил Альфред. — Ну, а теперь, когда все ружья заряжены, мы можем спокойно лечь спать!
И все разошлись по своим спальням, но обе девушки долго не могли заснуть, все время прислушиваясь к вою волков.
ГЛАВА XVI
На другое утро барышни
— Я пришел, дорогая Эмми, для того, чтобы доказать вам обеим, что ваши страхи были совершенно напрасны!
— Пусть так, — заметила Эмми, — но мы, во всяком случае, очень рады твоему обществу!
Исполнив свое дело и задав скотине корм, девушки взяли свои ведра или, вернее, подойники и пошли домой.
— Что ни говори, — проговорила Мэри, — а было бы гораздо удобнее и приятнее, если бы коровник был вблизи дома, а не так далеко!
— Без сомнения, — согласился Альфред, — но в нынешнем году нам нельзя было успеть поставить скотный двор. В будущем же году отец это непременно сделает, так что надо подождать до будущего года!
— А тем временем быть съеденными волками! — засмеялась Эмми.
— О, да ты, я вижу, уже преодолела свой страх! — воскликнул Альфред. — Молодец, Эмми!
— Да, мне кажется, бояться нечего, и я чувствую себя совершенно смелой.
После того еще дня два или три девушки ходили доить коров в сопровождении Альфреда, но затем, видя, что волки при дневном свете совсем не показываются, настолько осмелели, что опять стали ходить одни.
В субботу поджидали прихода Малачи Бонэ, но он не пришел, и Джон, видимо, начинал терять терпение, хотя ничего не говорил.
Альфред и Мартын тоже ждали его прихода с нетерпением, желая знать, что ему удалось проведать о намерениях индейцев.
Воскресенье, по обыкновению, было посвящено отдыху и молитве, а в понедельник утром Альфред и Мартын занялись убоем скота, предназначенного к столу; Генри и мистер Кемпбель носили мясо в кладовую и помогали женщинам развешивать его там.
К обеду нежданно-негаданно явился капитан Сенклер в сопровождении молодого лейтенанта. Они пришли к ним кругом на лыжах и принесли несколько тетеревов и куропаток, убитых ими по дороге. Никаких особенных новостей они не сообщили, потому что за последнее время не было никаких сношений ни с Квебеком, ни с Монреалем.
На форту все обстояло благополучно, и полковник Форстер просил только передать мистеру Кемпбелю и его семье, что в случае, если он может им быть полезен чем-нибудь, то просит располагать им.
— Кстати, — спросил между прочим Сенклер, — где вы поставили ваши свиные хлева?
— В ограде подле птичников, — отвечал Кемпбель.
— Это хорошо! — одобрил капитан. — А то надо вам сказать, что волки особенно лакомы до свиней и овец.
— Не знаю, беспокоят ли наших свиней волки, но нас они, несомненно, беспокоили и пугали своим воем, так что мы даже уснуть не могли от страха, — сказала
Эмми.
— Вы их не бойтесь: волки никогда не нападают, если на них не нападают: это трусливые животные.
— Не поможете ли вы нам избавиться от них? — спросила шаловливо Эмми.
— Нет, милый Сенклер, ваша помощь, может быть, нам очень полезна,
Высказав полную готовность помочь переселенцам вытянуть на берег лодку, оба офицера согласились остаться переночевать.
Улучив удобную минуту, Сенклер отвел Альфреда в сторону, чтобы услышать от него, какие известия принес старый охотник об индейцах. Узнав, что никаких известий нет и сообщив, что в форте точно также ничего не известно, Сенклер спросил, скоро ли можно ожидать прихода Малачи Бонэ.
— Вероятно, скоро, — отвечал Альфред, — он уже давно здесь не был, и Джон не был у него: вероятно, старик успел уже соскучиться по нему и, быть может, завтра утром явится сюда к нам.
— Вот это будет прекрасно! Я, по крайней мере буду иметь возможность что-нибудь донести коменданту, так как отпросился сюда именно под этим предлогом.
ГЛАВА XVII
На другой день поутру капитан Сенклер с величайшей охотой проводил бы барышень в коровник, но его помощь была нужна на берегу озера, и он, скрепя сердце, отправился туда вместе со всеми остальными мужчинами. Дома остался только Джон, и тот, взяв ружье, кликнул собак и пошел пройтись.
Мэри и Эмми взяли свои подойники и направились к коровнику; старый пес Санчо, как всегда, сопровождал их. В тот момент, когда они подошли к бывшему жилищу Бонэ, Санчо вдруг кинулся за коровник с злобным лаем, а минуту спустя скатился со снежного сугроба вместе с большим черным волком, с которым он сцепился. Девушки были до того напуганы, что стояли, не трогаясь с места, в нескольких шагах от грызущихся; впрочем, схватка продолжалась недолго: старый пес не мог одолеть озверевшего сильного волка, который перекусил ему горло, и бедный Санчо остался лежать на снегу, высунув язык и исходя кровью. Одолев врага, освирепевший волк, опершись лапами на бездыханного Санчо, ощетинил шерсть и, уставившись горящими глазами на девушек, готовился теперь наброситься на них. Видя это, Эмми обхватила талию сестры обеими руками и старалась заслонить ее собою. Мэри, в свою очередь, хотела сделать то же самое, как вдруг откуда-то выскочили их собаки, подбодряемые голосом Джона, и все разом накинулись на волка. Общими силами они стали одолевать его, но он продолжал злобно огрызаться; в этот момент к месту схватки подоспел Джон и одним выстрелом уложил зверя на месте.
Девушки, крепившиеся еще, пока им грозила опасность, теперь вдруг не могли больше сдерживаться, и Эмми лишилась чувств, а Мэри, упав на колени, старалась удержать в своих объятиях сестру.
Джон только посмотрел на Мэри, кивнул головой в сторону волка, и сказав: «Он мертв», вскинул ружье за спину и зашагал по направлению к дому.
Придя в дом, он застал всех мужчин в столовой: они только что вернулись с берега и поджидали барышень с молоком, чтобы сесть к столу.
— Это вы стреляли, мастер Джон? — спросил Мартын.