Канашибари 1. Пока не погаснет последний фонарь
Шрифт:
Но эта матия с крышей, покрытой черной черепицей, не походила на наследство прошлого из Киото – она была мрачной и даже пугающей. Тем сильнее казался контраст с яркой вывеской на здании: «Начало нового кайдана» [6] .
– История о сверхъестественном? Что это? Как думаешь, зайти? – сдвинув брови, протянула Минори.
– Не знаю, выглядит подозрительно…
– Да тут все выглядит подозрительно, – нервно усмехнулась она.
– Минори… мы не в Токио. Это… – у меня затряслись руки. – Что это вообще за город? Почему он выглядит
6
????????? (Атараси кайдан-но хадзимари).
– Не знаю… – простонала Минори и прикусила губу. – Может, действительно случилось землетрясение? И мы пострадали и поэтому временно потеряли память?
В голосе Минори прозвучала отчаянная надежда, словно подобная причина была менее пугающей, менее странной, чем тот факт… Что мы непонятно как оказались в совершенно незнакомом, жутком месте.
Из переулка рядом с матия вышли девушка и парень. Они огляделись и, посмотрев на вывеску, зашли в дом.
– Отлично, туда кто-то пошел! – воскликнула Минори, и взгляд ее посветлел от вспыхнувшей надежды. – Пойдем быстрее! Тем более в этом доме хотя бы на голову крыша не обвалится и можно будет спросить, что произошло. И взять телефон.
Я поспешила за Минори, едва не переходя на бег, чтобы не отстать.
Минори подошла к дверям, но замешкалась. Я, не сдержавшись, вздохнула и сама отодвинула дверь.
Мы оказались в небольшой передней комнате, в таких обычно располагаются магазинчики. В комнате стояли парень и девушка, которых мы заметили на улице, и еще одна женщина. Их взгляды сразу же обратились к нам, и я отодвинулась подальше, предоставив слово Минори.
– Здравствуйте! – преувеличенно бодрым тоном поздоровалась она и поклонилась, сжав пальцами ткань пиджака, чтобы унять дрожь. – Скажите, пожалуйста, не знаете ли вы, где мы?
Девушка, которую мы видели на улице, на вид немногим старше нас, неуверенно посмотрела на парня, ее ровесника. Она хотела было что-то сказать, но он дернул ее за рукав платья и, помедлив, пожал плечами:
– Не имею ни малейшего понятия. Ни я, ни Акико-тян не помним, как тут очутились.
Меня пронзило разочарование, но я, прищурившись, чуть внимательнее посмотрела на этого парня… почему-то мне показалось, что он солгал.
– Мы с Саито были на вечеринке… – дрожащим голосом добавила Акико, кинув взгляд на своего спутника. – Веселились с друзьями. – Она всхлипнула, и Саито, сжав ее руку, притянул Акико поближе к себе.
Минори перевела вопросительный взгляд на женщину, но та хранила молчание, обхватив себя руками. Я же внимательно посмотрела на Саито и Акико, но, подумав, решила, что мои подозрения были надуманными. Зачем им нужно что-то скрывать?
Мы с Минори не имели ни малейшего представления о том, где и как очутились… Видимо, с этими двумя произошло нечто подобное.
От этой мысли мне стало еще больше не по себе.
– Мм… а что там дальше? Вы не заглянули? – Минори натянуто улыбнулась.
– Двери не открываются, – глухо ответила женщина.
– Может, пойдем отсюда, Минори? Не думаю, что мы здесь что-то узнаем…
– Зачем так торопиться? –
Минори вздрогнула от неожиданности, а я оглянулась.
– Кажется, вы не Минори. А я обращалась к ней, – мрачно произнесла я.
У входной двери, прислонившись к стене, стоял парень лет двадцати пяти в качественно сшитом костюме темно-серого, почти черного оттенка. Прямая спина, руки скрещены на груди, на губах полуулыбка – он явно не разделял общей нервозности.
Взгляд незнакомца упал сначала на Минори, а потом переключился на меня, и мне показалось, что в глазах его мелькнуло удивление, но эта искра исчезла слишком быстро, чтобы я могла говорить наверняка.
– Хозяева, скорее всего, заканчивают приготовления к приему гостей, – проговорил незнакомец. С его лица не сходила холодная улыбка.
Минори встрепенулась и уже открыла рот, чтобы спросить у незнакомца что-то еще, как сёдзи [7] раздвинулись. За ними оказалась комната, погруженная в непроглядную темноту, которую слабый свет фонаря под потолком прихожей не сумел разогнать.
7
Сёдзи (??) – традиционный архитектурный элемент японского дома; дверь, окно или разделительная перегородка из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме.
По коже пробежали мурашки – казалось, из глубины дома повеяло морозным холодом. Прикусив губу, я присмотрелась, но ничего не разобрала, слишком уж было темно.
– Некрасиво заставлять… хозяев ждать, – на секунду запнувшись, проговорил последний из пришедших и оттолкнулся от стены. Все с той же странной полуулыбкой он, не оглядываясь, исчез в темноте комнаты.
Несмотря на то что он ничего не объяснил, его вид внушал куда больше доверия, чем нервные и перепуганные лица остальных. И его слова… Этот парень явно что-то знал. А нам с Минори необходимо выяснить, что именно.
– Пойдем, – как можно более уверенно проговорила я, разбив воцарившееся в прихожей молчание, и направилась вперед. Мне не хотелось ни поддаваться тревоге, ни демонстрировать ее остальным – мне хотелось разобраться в этой сложной ситуации и выбраться из нее. – Минори? – Я обернулась.
Минори стояла, обхватив себя руками за плечи, больше не пытаясь выказывать бодрость и уверенность. Я с легким недовольством выдохнула и протянула ей руку:
– Пойдем, ты же так хотела узнать, где мы. Или предпочтешь и дальше слоняться по развалинам?
– Нет. Конечно нет. Пойдем, – непривычно тихо ответила Минори и схватила мою ладонь.
За нами двинулась молодая пара, и женщина, немного помешкав, тоже пошла к дверям.
Как только все мы оказались в темноте, сёдзи закрылись, отрезав нас от света, и мы оказались в таком мраке, что я не могла разглядеть даже своих рук.
Я, хоть и намеревалась выяснить у незнакомца, что ему было известно, застыла от неожиданности. Страха я еще не чувствовала, но тревога уже бежала по моим венам. Рядом часто задышала Минори, всхлипнула незнакомая девушка. Но никто не произнес ни слова.