Канатоходец: Воспоминания
Шрифт:
Анархист Бем (осужден к высшей мере наказания) на допросе в 1937 году показал, что ему известно от Солонович Алексея, что антисоветская организация должна строиться по принципу цепочки, путем создания мелких групп. Тогда же Бем заявил, что летом 1936 г. Солонович Агния ему сообщила о существовании в Москве контрреволюционной мистической группы, членами которой являлись Назаров (осужден к высшей мере наказания), а также осужденные по данному делу Губерт-Поспелова В. В. и Лящук С. Р.
Арестованный в 1936 г. Назаров М. А. на следствии признал, что в Москве существовала антисоветская анархистская организация, целью которой являлось свержение Советской власти.
Передопрошенный в 1956 г. свидетель Иоффе подтвердил,
На данном же допросе Иоффе заявил, что указанные сборища происходили на квартире у Проферансова, мать которого — Васильева Е.М. была осведомлена о связях, взглядах и деятельности группы.
Далее Иоффе показал, что летом 1934 года он совместно с Налимовым и Шаревским (осужденным к высшей мере наказания) по решению группы закопал антисоветскую анархистскую литературу с целью ее сохранения.
Брешков и Проферансов на следствии показали, что на почве общности контрреволюционных взглядов и враждебного отношения к Советской власти они входили в антисоветскую группу. Практическая деятельность группы, как показал Проферансов, выражалась в проведении нелегальных сборищ, где обсуждалась программа группы и другие антисоветские вопросы, а также в отчислении определенного процента от зарплаты для оказания помощи ссыльным анархистам и для приобретения анархистской литературы [284] .
284
Здесь возникает вопрос: где можно было покупать анархистскую литературу, если она считалась антисоветской, т. е. нелегальной?
Налимов, будучи вторично арестован в 1949 году, подтвердил свое участие в указанной анархистской антисоветской группе. [285] Хотя в настоящее время он изменил эти показания, однако не отрицает, что в 1934 году совместно с Иоффе закопал анархистскую литературу и участвовал в сборе денег для арестованных анархистов. Допрос велся сурово, я был в одиночке, чего при первом аресте не было.
Передопрошена в 1957 году Губерт-Поспелова. Она признает свое участие в работе «Ордена Тамплиеров» и «Черного креста», хотя утверждает, что она якобы не считает их антисоветскими организациями.
285
Здесь я действительно сдался. Передо мной, как я рассказал в главе XI, стояла дилемма — возможность снова получить лагерный срок как неисправившемуся (т. е. не осознавшему свою вину) или попасть в ссылку. Допрос велся сурово, я был в одиночке, чего при первом аресте не было.
Признав стандартную формулировку, почему-то очень важную для следствия, я получил «вечную ссылку». Мое признание не могло никому повредить — не было в живых уже ни А. О. Солонович, ни М.А. Назарова, ни И.И. Шаревского, ни Г.И. Проферансова.
И все же внутренне тягостное ощущение у меня осталось. Может быть, лучше было идти на риск, оказаться снова в лагере, вынести который теперь уже сил не было?
Сдаваться всегда непросто, даже когда борьба уже лишена смысла.
На допросе в 1956 году Васильева показала, что к ее сыну Проферансову приходили Иоффе, Налимов, Шаревский, и она была знакома с Солонович Алексеем и его женой Агнией.
Участие Коростелева в антисоветской группе, кроме личного признания, подтверждается показаниями арестованного по другому делу Назарова М. А. и его жены Назаровой Н. Н., допрошенной в качестве свидетеля по делу своего мужа.
Передопрошенные в 1956 году Гориневский и Ляшук, хотя и отказались от своих показаний, данных в 1937 году, однако не отрицают, что увлекались идеями анархизма, были знакомы с анархистами Назаровым и Солоновичем А. и на сборищах с указанными лицами обсуждали политику Советской власти с анархистских позиций.
Ляшук кроме того заявил, что они читали анархистскую литературу и обсуждали другие вопросы деятельности анархистов.
В настоящее время, как показал Ляшук, он не отказывается от своих анархистских убеждений.
На основании изложенного
ПОЛАГАЛ БЫ:
жалобы Ляшука С. Р., Налимова В. В., Губерт-Поспеловой В. В., Васильевой Е. М., в которых они просят о реабилитации, а также жалобы жены Коростелева — Коростелевой А. А., ходатайствующей о пересмотре дела ее мужа, оставить без удовлетворения.
Следователь 2 отдела Следственного Управления КГБ при Совмине СССР капитан Захаров.
«СОГЛАСНЫ»:
Начальник 2 отдела Следственного Управления КГБ при Совмине СССР майор Конон.
Заместитель начальника 2 отдела Следственного Управления КГБ майор Зотов.
Я полностью привел здесь текст этого Заключения, так как в нем со всей отчетливостью раскрывается полная беспомощность обвинения.
Некоторые формулировки, такие как, скажем, чтение анархистской литературы или помощь заключенным, теперь звучат анекдотично. Ведь ни анархистская литература, ни «Черный крест» даже в те годы не были никем запрещены. Правда, они не соответствовали общему политическому настрою тех лет, но в год пересмотра дела это уже не было достаточным основанием для уголовного обвинения.
Меня передопрашивал следователь из новой когорты (одетый еще в форму морского офицера). Он сказал, что готов был бы поддержать мою просьбу о реабилитации, но этому мешали два обстоятельства: протокол передопроса свидетеля Иоффе, с одной стороны, и консерватизм начальства, еще остававшегося на своих местах.
Передопрос Иоффе — это стенограмма, занимающая 10 страниц машинописного текста. Ниже приводятся выдержки из этой стенограммы:
Иоффе Иосиф Исаевич, ур. г. Самарканда, по национальности еврей, член КПСС, работающий старшим научным сотрудником Института органических полупродуктов и красителей Министерства химической промышленности, репрессирован не был.
Осенью 1934 г. меня вызвали в ОГПУ и предложили сообщать об этой группе и связанных с ней лицах старшего поколения. После этого участники группы продолжали собираться, обсуждая вопросы анархизма, получали и в индивидуальном порядке читали анархистскую литературу, собирали деньги на организацию «Черный крест» (был установлен взнос).
……………………………
Как я уже показал, на сборищах группы обсуждались вопросы анархизма и политической жизни. Члены группы поочередно встречались с Агнией Солонович и еще каким-то анархистом, фамилию его я сейчас не помню. Вплоть до ареста Налимова, Шаревского, Проферансова на этих сборищах присутствовала А. Солонович в тех немногочисленных случаях, когда собрания группы проводились у нее на квартире.