Канцелярист. Компиляция
Шрифт:
— Да запросто! — парень пожал плечами. — Слышала, что в народе говорят, что женской дружбы не бывает?
— Ну, допустим! — девушка лишь усмехнулась с вызовом в стиле «И только попробуй не убеди!».
Матвей сделал шаг вперед. Ничего, простит! Она даже новый его статус «в активном поиске», который он поставил в «шапку» единственной социальной сети, приняла. Правда, возможно только потому, что прекрасно знала о его страсти к снайперскому оружию и «длинным» выстрелам, и относила его вовсе не к другим девушкам, а к целям для стрельбы.
— А дружба между мужчиной и женщиной — вообще секс, отложенный на потом, верно?
—
— Че?! — коротко переспросил Воронцов, в той же манере призывающий хорошенько подумать, прежде чем такое… Ввиду иметь.
— А, ну да. — Ольга на секунду задумалась, что позволило Воронцову еще слегка сократить дистанцию до «цели».
— Вот и получается, что женщины — существа недружелюбные совсем…
Дистанция «в упор» заставила Ольгу вскинуть подбородок, чтобы поймать взгляд Матвея.
— Но? — спросила она с угрозой в голосе. — Твой тон «но» явно предполагает!
— Но мягкие и с сиськами!…
От шутливой пощечины парню удалось с легкостью увернуться…
— … За то и любим!
… А вот Демидовой от его поцелуя уклониться не удалось.
Впрочем, в отличие от Воронцова, здоровью которого даже легкий удар мог бы и повредить (тысячи повторений и отработок зря не проходят!), девушка уклоняться не очень-то и старалась! И, как оказалось, совершенно не зря. Примерно через час на мир она смотрела куда бодрее. Настолько, что даже письмо деду с описанием поведения любимой сестренки решила отложить до приезда на базу. И это не было «кляузой» или, как сейчас модно было говорить, «стукачеством». Если простолюдину такие вредные в социальном плане поведенческие привычки не слишком портили жизнь (ну, проживешь ты всю жизнь засранцем, так общество того и не заметить может — подумаешь, разве что, друзей поменьше будет, да семейная жизнь превратиться в ад!), то в среде аристократов, где не то что слово, а даже интонация и жест могли имели значение, подобное искоренялось на корню! А потому письмо деду о подобных выходках Настюшки писалось скорее из любви и заботы, чем из желания испортить жизнь, либо получить какие выгоды.
— Нам пора! — прервала его мысли невеста, не делая впрочем, ни малейшей попытки покинуть широкую кровать… Равно как и прикрыться одеялком, например.
— Неа, — лениво махнул рукой Воронцов. — В отличие от Настьки, Калашников понимает все гораздо лучше, а потому сегодня утром, когда я заявил ему, что хочу провести день…
— Ты — супер! — Воскликнула Демидова, мигом сев на Матвея сверху и упершись двумя руками в грудь.
— Чем займемся? — не смотря на всю внешнюю взбалмошность и раздолбайство, день Демидовой (равно как и любого другого представителя думающего о своем развитии Рода), был наполнен задачами, что ДОЛЖНЫ быть выполнены, настолько, что график становился необходимой частью жизни. Поэтому убедившись, что сегодняшний день свободен полностью, она даже несколько… Растерялась!
— Выйдем на улицу, а там посмотрим… — Заявил парень, который чувства девушки разделял вполне, но в отличие от невесты время от времени «разгрузочные дни» себе устраивавший!
— Уррра! — с криком радости (неизвестно даже насколько наигранным!) Ольга попыталась «стартануть» в новый счастливый день немедленно прямо с живота Матвея. Однако поймана была прямо во время взлета.
— Куда собралась? — с подозрением спросил парень.
Девушка
В конце концов их впереди ждал целый долгий и свободный день!
Догадавшись, о чем думает девушка, парень прервал процесс решения проблемы, чтобы на ушко сообщить ей еще одну новость:
— У нас есть еще и завтра! — негромко прошептал он.
И выстроились воины в том же порядке, что и четырнадцать веков назад, чтобы в очередном раунде схватки умов вспыхнуло и погасло очередное сражение многовековой войны. Гордо встали друг напротив друга короли, а королевы места подле них заняли, вновь готовы «пробить диагональ», офицеры гордо возвышались над конницей, а кавалерия ждала случая броситься в атаку извечной «буквой Гэ».
— Так какая, красная или синяя, — спросил Хан, но тут же поправился. — Левая или правая?
Матвей ударил по одному из кулаков. Что ж, сегодня сражение начинать ему. За те четыре дня, что провели бойцы Воронцова и безопасники Демидовой на базе, эта партия была ровно десятой по счету. И лишь единожды парню удалось свести игру к пату. В остальных случаях хитрый татарин разбивал матвеевскую дружину и свергал короля с престола.
— Чайник поставьте, кто-нибудь! — Попросил он, не спеша делать первый ход.
— Щас, — донесся из «обеденного угла голос Михея, где они с Тунгуссом уже успели зарубиться по поводу одного из пункто трактата великого Сунь-Цзы "Искусство войны». — А заварка есть?
— Глянь вон в тех пакетах! — Посоветовал Матвей, в который раз изучая поле предстоящего сражения, будто бы черные и белые клетки могли меняться местами. — Но сахара нет!
Не озаботился парень запасом. Сам-то он пил практически любой напиток неподслащенным (сгущенка в кофе не в счет — святое!). Да и дома сей субстанции у него не водилось отроду.
— Чай нашел. А вот с чем пить — непонятно!
— У меня варенье есть, — неожиданно вмешалась в разговор усевшаяся в другом уголке Даша. — Малиновое. Будешь?
— О, цэ дило! — обрадовался Хохол так, будто ему кто сала шмат предложил, да икоркой сверху намазал.
Вообще Сашок и Михей на «военную» хитрость повелись, избрав линию общения с девушкой — вежливость и дружелюбие. Ну хоть между собой конкурировать перестали, что устраивало всех в этой комнате, что стала для обитателей базы своеобразной кают-компанией.
Банка перекочевала из сумки Даши в руки Михея.
— Угощайтесь, кто хочет! — Щедро предложила девушка, и вновь уткнулась в какую-то книгу.
Матвей пригляделся. Никколо Макиавелли. «Государь». «Прикольные интересы у нашей лисички!», — прокомментировал про себя парень, вновь вернув свое внимание на шахматную доску. Первый ход он решил пока не делать. Ровно до того момента, пока не согреет руки чашкой горячего чая. С вареньем. Малиновым. Раз уж рыжая расщедрилась!
— Война — это путь обмана, — процитировал Михей строки «Искусства войны». — Поэтому, если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай будто она далеко; когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко.