Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг

Вострова Екатерина

– Это доктор Дикус. Он большой специалист широкого профиля.

– При всем почтении к господину Дикусу я сомневаюсь, что врачи широкого профиля бывают действительно хорошими специалистами. Хотя, конечно, я буду рад ошибаться. С удовольствием пожал бы вам руку в честь знакомства. Господин генерал позволит? – Йон вопросительно приподнял скованные запястья.

Генерал проигнорировал пленника и повернулся к девушке:

– Мора, ты забыла, что должна была подготовить гостя к операции?

– Значит, я гость? Какая честь, – сощурился Йон, внимательно

рассматривая руки доктора. Тот не был похож на хирурга.

Генерал печально вздохнул, покачивая головой так, словно услышал об очередной проказе обещавшего исправиться ученика.

– После небольшой операции ты обретешь свободу передвижения. Относительную, конечно.

– Поставите мне жучок?

Славий неопределенно повел плечами. Доктор Дикус достал из шкафчика тонкий цилиндрический предмет с длинной иглой на конце. Йон зажмурился. Да это же шприц! До изобретения полуконтактных методов ввода лекарств эти штуки были очень распространены. Ничего себе, какая древность!

– Где вы откопали все это старье? – юноша брезгливо дернул плечами.

Не то чтобы он боялся: в конце концов вряд ли ему сделают что-то, что нельзя будет обратить. Лишь сам процесс, производимый дедовскими методами, внушал серьезные опасения.

– К сожалению, современные приборы достать трудно, – улыбнулся Дикус, подходя ближе, – но зато у нас большие запасы списанных полвека назад медикаментов и приборов.

– Полвека?

Из тоненькой иголки наружу вылетел фонтан брызг.

Недолго примеряясь, доктор воткнул иглу в правое плечо Йона, даже не позаботившись о том, чтобы тот снял одежду.

Игла не встретила сопротивления и вошла в кожу весьма болезненно. Раствор моментально разнесся по организму, расслабляя мышцы. Йон не смог больше сидеть вертикально и начал сползать со стула. Из последних сил он поднес закованную руку к голове и дважды нажал на висок. «Запись!» промелькнуло в сознании, прежде чем оно окончательно померкло.

Глава 3

Госпожа Лиза как всегда сидела в своем кабинете.

– Давно тебя не было, – улыбнулась она, протягивая Йону руку.

– Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности, – пожал плечами мальчик.

– Мы вроде договорились на «ты»?

– Да, конечно… Трудно привыкнуть обращаться к взрослому на «ты».

– Не такая уж я и взрослая, – засмеялась медсестра. – Ты пришел просто так?

– У меня подруга уезжает учиться в Консерваторию.

– Она молодец. Можешь ее поздравить, туда трудно попасть. Мне в свое время тоже предлагали место на отделении вокализации, тогда оно только появилось. Но я испугалась операции и не пошла.

– Ты жалеешь об этом?

– Как я могу жалеть? Если бы я пошла туда, то тебя бы не было.

– Но тогда же ты об этом не знала?

– Тогда нет… После того, как тебя забрали в распределитель, может быть, и жалела, даже в религию ударилась. Но как я могу говорить об этом сейчас?

– А какую религию ты исповедовала?

– Какой странный

вопрос… – растерялась женщина. – Но одно время я действительно была увлечена христианством.

– Католицизм, лютеранство, православие?..

– Что? О… я не вдавалась в такие подробности. Просто читала священные тесты в сети, – женщина виновато улыбнулась.

Остаток урока Йон провел у мамы. Она рассказывала ему о том времени, когда сама была маленькой. Хирургическое моделирование тела еще только входило в моду, и на работу в Канцелярию набирали всех добровольцев.

Последующие дни прошли в состоянии вялого напряжения. Йон почти сумел привыкнуть к присутствию инспектора на уроках, когда неожиданно тот перестал появляться. В этот же день мальчик узнал, что Лиссу выбрали в число претендентов на звание курсанта Канцелярии. Это было обидно. Не то чтобы Йон рвался в курсанты, но признание чужого превосходства болезненно уязвляло. Их класс согнали на крыльцо школы, чтобы проводить Лиссу. Несколько минут зябкий осенний ветер пронизывал легкую одежду, а затем подоспел транспортер, и, показав напоследок язык, девочка уехала. Дальше должен был быть урок по политическому устройству страны. Ребята вяло направились в класс.

– Йон, задержись, – окликнул его преподаватель. – Тебя ждут в кабинете шестьсот три.

Дора вопросительно взглянула, но Йон в ответ только пожал плечами. Кому и зачем он мог понадобиться, мальчик не знал. Но в любом случае, если его ждали – надо было идти.

Остальные ребята направились на урок, а он одиноко поплелся в сторону нужного кабинета. На стенах коридора висели большие экраны, все они как один крутили пропагандистские ролики. «Жизнь – величайшая ценность. В наших силах сделать ее максимально свободной от влияния пережитков и предрассудков. Каждый выбирает свой путь. Тот путь, что приведет его к счастью».

Школьные переходы вряд ли могли привести кого-то к счастью, по крайней мере, так казалось Йону. Свой шанс попасть в Канцелярию он упустил.

Подойдя к нужному кабинету, мальчик аккуратно постучал и сразу же толкнул дверь.

– Здравствуйте, – он поздоровался прежде, чем понял, кто перед ним. – Господин инспектор?

– Проходи, – инспектор Велор небрежно махнул на свободное кресло.

Йон на негнущихся ногах прошел внутрь. Представитель Канцелярии сидел за большим письменным столом, держа в руках интерактивное стекло.

– Я читаю твое личное дело. Оно меня заинтересовало.

Сердце мальчика подскочило, ладони моментально вспотели, а дыхание участилось.

– Ты довольно талантливый. Есть склонности к точным наукам. Не без недостатков, конечно, но они исправимы.

– Недостатки, господин?.. – испуганно переспросил мальчик.

– Недостатки мировоззрения скорее, и, возможно, не слишком подходящий характер. Но мы и не таких воспитывали.

– Воспитывали для чего, инспектор?

– Для службы в Канцелярии, конечно, – усмехнулся мужчина, внимательно наблюдая за реакцией Йона своим ястребиным взглядом.