Кандидат в женихи
Шрифт:
А затем, уже лежа под ним, она целиком отдалась во власть своего мужа и каким же блаженством это оказалось!
– Бирк, я люблю тебя! – Этот крик рвался из глубины ее сердца, и не было, да и не могло быть, более искреннего признания. Наслаждаясь полнейшей откровенностью, Лэйси упивалась собственным признанием, возносясь высоко в небеса, где сияли алмазные звезды. Он должен знать, видеть, чувствовать, как отчаянно и страстно она его любит!
Он все понял – Лэйси видела это по неистовому блеску его глаз, которые буквально светились в полумраке комнаты. Сейчас
– Я люблю тебя, Лэйси, жена моя! – простонал он в момент самых бурных и безумных содроганий.
Через мгновение они замерли. Выскользнув из-под Бирка, Лэйси легла рядом и, улыбаясь, стала поглаживать его вздрагивающее тело. Бур, я прошла, и наступило безмятежное успокоение. Они целовались, осторожно касаясь друг друга. Это были прикосновения благодарности и прелюдия к новым, не менее упоительным ласкам. Сердца затихали, но любовь оставалась.
– Теперь ты мой! – прошептала она.
– Да, это так! – признался он дрожащим от только что пережитого возбуждения голосом.
Потом они на какое-то время заснули, но еще дважды просыпались и вновь занимались любовью. А утром Бирк ушел.
Встав под душ и включив воду, Лэйси с улыбкой обнаружила, что ее губы припухли от неистовых поцелуев, левое плечо поцарапано, но все эти любовные раны и отметины наполняли ее душу восторгом. Она медленно намылилась, с наслаждением поглаживая свое тело, которое переполняли новые ощущения. О, ее муж умел ее ласкать, возбуждать, доводить до высшей точки наслаждения… Последний раз они занялись любовью уже под утро, после чего Бирк встал с постели и отправился в ванную, а Лэйси мгновенно заснула.
Воспоминания о его нежных ночных признаниях доставляли ей не меньшее удовольствие, чем воспоминания о его ласках. Все было прекрасно, изумительно, незабываемо. Они навеки обрели друг друга, и теперь уже ничто не могло омрачить их будущее. Впрочем, ей еще многому предстоит научиться – например, как превращать их встречи в романтические свидания или как возбуждать его с помощью эротического белья и сексуальных нарядов. Или, напротив, одеться как можно чопорнее и отправиться в церковь, чтобы он вздыхал и млел, мечтая поскорее вернуться домой…
Лэйси быстро смыла мыльную пену и стала вытираться полотенцем, сделав секундную паузу, чтобы полюбоваться на подаренные вчера кольцо и браслет. Сверкающее золото восхитительно гармонировало с ее белоснежной кожей. Эти подарки не были для нее сюрпризом, она уже знала об их существовании от Элсбет. Подойдя к зеркалу, Лэйси приподняла и отвела с лица волосы, чтобы всмотреться в новое выражение своих торжествующих глаз.
Ребенок! Она забеременела! И не нужны никакие тесты или доктора, чтобы подтвердить эту внезапно возникшую уверенность.
Задрожав от радости, Лэйси принялась одеваться. Теперь, когда она носит ребенка, ей обязательно нужно надевать теплое белье, чтобы защитить и его, и себя от пронизывающего до
Весь день она ждала Бирка, предаваясь далеким воспоминаниям и представляя себе его радость, когда он узнает о ее беременности.
Она вспоминала своего мужа подростком, заботливо склонявшимся над ее детскими синяками и царапинами, представляла его нежным и страстным любовником, воображала заботливым и умным отцом. При этом она задумчиво улыбалась и поглаживала свой живот, который скоро начнет расти и расти…
А за окном бушевала снежная метель. И вдруг там появился всадник, который вел за собой вьючную лошадь. Лэйси охнула и замерла, узнав Бирка. А, ну конечно, он хотел, чтобы их любовь была столь же подлинной, искренней и сильной, как любовь шотландки Уны и индейца Толчифа, ведь все, что овеяно дымкой времени, обладает такой притягательной романтикой!..
Она проворно вскочила с кресла, надела свою длинную шубу и, прихватив большой шерстяной плед, вышла на крыльцо. Прошлое осталось далеко позади, а теперь ее ждало будущее, в которое она войдет под руку с горячо любимым мужем.
Бирк встретил ее без улыбки – его темные глаза таили в себе загадочное выражение, губы были плотно сжаты. Когда она подошла ближе, он молча протянул ей руку, затянутую в кожаную перчатку, и освободил стремя. Лэйси вдела туда ногу, вцепилась в руку Бирка, и он легко поднял ее, усадив в седло перед собой. Затем бережно закутал в плед и поцеловал в разрумянившуюся щеку; на мгновение Лэйси даже зажмурилась от удовольствия. Его глаза сияли любовью, и это сияние отражалось в ее голубых глазах.
Они вновь обменялись признаниями в любви, удивляясь тому, как упоительно звучат эти давно знакомые и такие простые слова. Лэйси прижалась спиной к мужу, и он тронул поводья, чтобы отвезти ее в будущее.
– Но ведь еще не Рождество! – удивился Бирк, глядя на большой, завернутый в бумагу сверток в руках у Лэйси.
Отложив в сторону молоток, он стянул перчатки. В данный момент он занимался тем, что расширял окна, стремясь, чтобы из них была видна как можно более обширная панорама. После воскресного обеда все семейство Толчиф покинуло их дом. Сибилла должна была вот-вот родить, и Дункан беспокоился, удастся ли проехать по занесенным снегом дорогам.
Элсбет ждала ребенка, и Алек ходил сам не свой от счастья. Талия уговаривала Кэлума тоже подумать о пополнении семейства и, пока он раздумывал, вполне возможно, уже предприняла собственные меры. Фиона сидела дома в ожидании Рождества.
– Я не могла ждать, – объяснила Лэйси.
Бирк спокойно и ласково взглянул на нее.
– Айе, ты покраснела, любовь моя. А мне казалось, что мы уже прошли этот этап.
– Не до конца. Ты тоже как минимум дважды краснел.
– Но лишь потому, что ты меня заводила, – усмехнулся Бирк, целуя ее. – Неужели ты не могла подождать всего одну ночь?