Кандидат

Шлыков Александр

Чтобы прервать словесный поток, один из оперативников отвесил болтуну леща, но так, легонько. После этого тот замолчал и уткнулся взглядом в собственные колени.

У задержанных взяли пробы ДНК и откатали пальчики. Вопрос находился «на контроле», поэтому с обработкой данных задержек не возникло. Результаты же огорошили всех. Исходя из них, в разных помещениях конспиративной квартиры сидел один и тот же человек. Ибо если одинаковую ДНК ещё могли иметь два разных человека – для этого они должны были быть однояйцевыми братьями-близнецами, то возможность совпадения узоров папиллярных линий у различных людей, криминалистическая наука отрицала напрочь. Кстати, косвенным

образом весь этот фарс подтверждался ещё и документами, найденными у задержанных. У каждого в кармане лежало по паспорту. Книжечки имели разную степень потёртости, но вот выписаны они были на имя одного и того же гражданина имярек, …-го года рождения, имели одинаковые номера и выданы были в один и тот же день, в одном и том же отделе УФМС.

– Что думаешь? – спросил один оперативник у другого. Тот пожал плечами:

– По мне, так дурдом «Солнышко».

– Да такого ещё не было. Ты их ксивы видел? Похожи на настоящие. Но как такое возможно? Может всё-таки подделка?

– Ага, – кивнул оперативник, – а пальцы, тоже поддельные? Запасные прицепил, а настоящие дома оставил?

– Допросим?

Опер задумался.

– Начальство запретило самодеятельность. Велено ждать спеца.

– Ой, да ладно. Оно всегда так говорит. Любопытство ведь разбирает…

В этот момент в дверь парольной хаты постучали условным стуком.

Появившийся на явочной квартире мужчина выглядел интеллигентно и как-то… нарядно, что ли. Каким-то шестым чувством оперативники сразу поняли, что теперь главный здесь он.

– Который из них разговаривал? – спросил мужчина, не представившись, а лишь мелькнув разворотом красной книжечки.

– Этот вот, – оперативник, назвавший всё происходящее дурдомом, ткнул пальцем в одного из «клиентов».

Задержанные находились в специально оборудованном допросном помещении, появившемся в результате сложной перепланировки двух обычных, в общем-то, квартир. Помещение представляло собой комнату без окон, разделённую глухой перегородкой на две половины. Каждая половина имела свой вход-выход, что давало возможность доставлять допрашиваемых через разные подъезды. А вот одностороннее зеркало, позволявшее видеть, что происходит при допросах, было общим для обеих половин. Сейчас через это зеркало оперативникам и их новоявленному начальнику было видно обоих задержанных.

– Я так и подумал, – кивнул головой интеллигентный и нарядный мужчина с красной книжечкой в кармане. – Включите мне запись, хочу послушать.

Прослушав запись четыре раза, мужчина подошёл к зеркалу.

– Так, вот этого, – ткнул он пальцем в другого задержанного, не в того, который говорил, – короче, сейчас возвращаете ему его паспорт, – мужчина выбрал менее потёртый экземпляр документа и протянул его оперативнику, – затем очень вежливо извиняетесь, рассказываете басню, что приняли его за давно разыскиваемого серийного насильника, но анализ ДНК и отпечатки пальцев полностью его оправдали. Затем везёте его обратно…

– Куда? – спросил депрессивный оперативник, любящий сравнивать всё происходящее вокруг с дурдомом.

– Туда! Туда, откуда вы его взяли.

– Мы его из какого-то офиса выдернули, – подключился напарник депрессивного оперативника. – Походу, он там на работе был.

– Вот и отвезите его обратно – на работу. Доставите в целости и сохранности и ещё раз очень вежливо извинитесь. Затем, пройдёте к тамошнему самому главному начальнику, кем бы он ни был. Сверкнёте у него перед носом ксивами и скажите, что всё произошедшее – не более чем досадная ошибка, а их работник, этот вот, – мужчина кивнул

в окно, – достойный гражданин, невинно пострадавший из-за ложного доноса. Затем выразите надежду, что сей глупый инцидент никоим образом не отразится в худшую сторону на его судьбе, к которой вы теперь будете вынуждены присматриваться. Сделаете, как я сказал и обратно сюда. Всё ясно?

– Ясно – хором ответили оперативники.

– Да, и вот ещё что, – произнёс мужчина. – Будете вести скрытую аудиовизуальную фиксацию всех своих действий в процессе выполнения моего поручения. Вернётесь, представите мне записи.

– Шеф, – депрессивный оперативник первым понял, что это обращение к нарядному мужчине с этой минуты будет самым правильным, – а если он… или его начальник… ну, кто-нибудь… спросит, как мы этого перца в закрытом офисе вычислили? Ну не на улице, там, не в парке… по мне, так это подозрительно как-то, насильника в конторе ловить.

– Молодец, – одобрительно кивнул головой новоявленный шеф, – мозг у тебя соображает, это дорогого стоит. А по поводу твоего вопроса… ну, скажешь, что поступил анонимный звонок с городского номера, причём из их же офиса, там, зуб даю, много телефонов с которых мог кто угодно позвонить. Пусть у себя крыс ищут, будет чем отвлечься, чтобы нам не мешать.

После того, как оперативники увели неразговорчивого задержанного, предварительно вернув ему паспорт, всё объяснив и извинившись, как и велел их новый начальник, мужчина прошёл в допросную, где сидел второй задержанный.

– Добрый день, – поздоровался мужчина и дружески улыбнулся приунывшему гражданину. – Мы выполнили вашу просьбу и отпустили того… человека. Да, конечно, мы всё ему объяснили, извинились и отвезли его… или всё-таки вас? Может расскажете?

– А вы кто? – задержанный с любопытством посмотрел на мужчину.

– Позвольте представиться. Меня зовут Вадим Черников.

***

На следующий день Вадим пришёл в офис Бюро в половине восьмого утра, что по его понятиям означало «ни свет, ни заря». При этом Стаховский был уже там. Сергей сидел в своём любимом кресле с телефонной трубкой возле уха. Он сделал Вадиму знак, который можно было понять как-то так: «одну секунду», «не мешай», «я сейчас закончу», и заговорил. К лёгкому удивлению Вадима, Стаховский общался с собеседником на английском. Насколько Вадим понимал язык «белых наших братьев», Сергей благодарил кого-то за сотрудничество и уверял, что будет очень ждать эту информацию.

– Не спится? – спросил Черников, считая вовсе необязательным сразу же начинать интересоваться целью и содержанием только что окончившегося разговора.

– Так у нас с Пекином разница в пять часов. Не думаю, что наши луноликие коллеги вошли бы в моё положение и подождали, пока я высплюсь, приму душ и выпью кофе. Вот если бы об услуге просили они, а не я, тогда, конечно.

– Ты всё-таки решил пробивать телефон? Ну и как у китайцев с английским?

– А, – махнул рукой Стаховский, – даже хуже, чем у меня.

– Так я же тебе всегда говорил, в наш век нужно учить кантонский.

– Не, – покачал головой Сергей, – для этого подвига я не гожусь. Да нет, на самом деле китайцы сносно чирикают на инглише… ну если приспособиться к их произношению, конечно… а что ты про телефон спросил?

– Я спросил, твёрдо ли ты решил отработать по анахронизму?

– Ну да. Нет, ты не подумай, что я тебя вчера не услышал, или хочу отмахнуться… сам позвал, а теперь отмахнуться… наоборот, я весь вечер размышлял и пришёл к выводу, что твоё предположение и впрямь звучит разумно…