Кандинский. Истоки. 1866-1907

Аронов Игорь

Многоуважаемый Николай Николаевич,

Посылаю Вам отчет о моем сообщении для протокола, Савваитова [245] и свою печаль. Паппе [246] сделал не всю работу. От дальнейшего участия в библиографии отказался и т[аким] обр[азом] у меня получилось 15 газет, к[о]т[о]р[ы]е я д[олжен] пересмотреть, кроме др[угих] изданий. Это задержит библиографию, что мне крайне неприятно. В заседании не было никого из библиографов; не знаю, когда нам пришлют свои работы. Одним словом, я в унынии и отчаянии. Боже мой, как все всегда выходит не по человечески!

245

Савваитов Павел Иванович (1815–1895), археолог, историк, лингвист; изучал вологодские храмы и диалекты зырянского языка. Его работа «Зыряно-русский и русско-зырянский словарь» [Савваитов 1859] была удостоена Демидовской премии.

246

А. Паппе, этнограф, изучал обычное право, см.: [Паппе 1889: 50].

Сегодня ждал Вас с Казминым [247]

до 2 1/2 ч. Неужели Вы захворали?

Крепко жму Вашу руку.

Ваш В. Кандинский

2. XII. [18]89. М[осква]

АХ, ф. 81, д. 17, л. 104

№ 3

27 декабря [18]89 г., Одесса

Небо серо, море серо, в воздухе мгла какая-то, на улицах пусто, дома темны, люди скучны…. Вот он благодатный юг и его «Пальмира»! Был я у моря; оно слабо плещется об обалдевшие камни. Тоскливее этой песенки трудно что-либо придумать…. Как же не «обалдеть»? Безысходно, безнадежно скучно. Не будь здесь родных бежал бы – куда? Если хотите некуда. Ибо везде одно и тоже. Как же не сделаться неврастеником? Как, наконец, не сделаться гиппохондриком и не вообразить, что сердце есть не более – не менее, как пароходное колесо, которое болтается в пространстве совершенно безрезультатно? Как не вообразить, что в голове, вместо надлежащего моря, сидит легион чертиков, хором вопящих: тошно! Хорошо быть «просветленным духом» и наблюдать наше скучанье, но сидеть лишь в ожидании этой благотворной метаморфозы не всякому по силам. Да, наконец, и духам скучно: они все знают и единомыслящи. Как говорится, ни теперь, ни сзади, ни впереди. Скучное, бесцельное вставанье, визиты, обеды, вечера, сон… Может быть сон всего этого лучше, но спать постоянно нельзя. Простите, дорогой Николай Николаевич, за нытье. Писать иначе я не мог, вовсе не писать тоже не мог.

247

Казмин Алексей Александрович, этнограф, занимался этнографией казаков, см: [Казмин 1889].

Сегодня иду на «Кармен». Хорошая вещь музыка. Как можете Вы так редко ее слушать? Я же умудрился не привезти совсем ни «контрабас», ни масляных красок и теперь довольствуюсь самобичеванием. А ведь искусство, хоть и дилетантское, есть та обетованная земля, где можно скрыться от самого себя. Искусство парализует чувство тела, т. е. тело не чувствуется, живешь лишь тем, что принято звать душой и в этом отдых.

Я очень скверно написал, т[ак] к[ак] рука не ходит, лень какая-то. Крепко жму Вашу руку. Мой очень большой поклон всем Вашим. Пишите, Николай Николаевич. Как Вы живете?

Ваш В. Кандинский [подпись]

АХ, ф. 81, д. 17, л. 105–106

№ 4

[24 февраля 1890 г., Москва]

Посылаю Вам, Николай Николаевич, хахановские письмена [248] и «Вотяков» Смирнова [249] . Пожалуйста передайте и то и другое Николаю Андреевичу [250] . Скажите Вере Николаевне [251] , что сегодня и в нашей знаменитой булочной нет жаворонков.

248

Хаханов Александр Соломонович (1866–1912), учился на историко-филологическом факультете Московского университета; исследователь культуры кавказских народов, в особенности грузин; преподавал грузинскую словесность в Лазаревском институте восточных языков и в Московском университете. См. его статью о тушинской поэзии: [Хаханов 1889].

249

Смирнов Иван Николаевич (1856–1904), профессор Казанского университета; исследователь финноязычных народов России – черемисов (марийцев), мордвы, пермяков и вотяков (удмуртов). В письме Кандинского речь идет о рецензии на исследование И.Н. Смирнова «Вотяки. Историко-этнографический очерк» (Казань, 1890) для «Этнографического обозрения» (1890. № 1. С. 203–258).

250

Янчук Николай Андреевич (1859–1921), председатель музыкально-этнографической комиссии Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, секретарь этнографического отдела.

251

Харузина Вера Николаевна (1866–1931), младшая сестра Н.Н. Харузина, закончила престижную частную женскую классическую гимназию С.Н. Фишер в Москве; увлекалась фольклором и верованиями народов России, литературой и рисованием; в 1887 г. ездила с братом в Олонецкую губернию и Лапландию и описала это путешествие в книге «На Севере. Путевые впечатления» (М., 1889); печатала рассказы и популярные этнографические очерки в детских литературных журналах. См.: [Харузина 1999: 5–14].

Крепко жму Вашу руку. Мой поклон всем Вашим.

Зайдете? Приходите!

Ваш ВК

24. II. [18]90. М[осква]

АХ, ф. 81, д. 17, л. 108

№ 5

25 июня 1890 г., с. Троекурово [Московской губернии]

И у этих сарапульцев [252] хватает смелости говорить, что у нас тут нехорошо!!. Удивительно… Иметь такую дерзость! Кто! Это просто невозможно. Это не может быть!.. Представь себе жаркий день, такой жаркий, что, кажется, так и испечешься, так и погибнешь. Представь себе, что в такой-то день идешь по тенистой дорожке, где над головой прозрачною листвой сплетаются юные, свежие липы, идешь к быстрой, холодной речке и, принимая образ праотца, бросаешься в ее быстрины. Играешь в воде, словно неопытная плотичка и далеко-далеко улетает от тебя, и, словно облачко, тает в жгучих лучах солнца римское право [253] . – А то вечером, когда жар свалит, верхом на «Перкуне» пробираешься извилистой тропинкой старого леса,

слушаешь птицу всякую, или летишь сломя голову по полю и цепью бегут мимо холмы дальше, дальше, рожь тихо кланяется, васильки кивают, а где-то за поднявшимся туманом дудит рожок пастуха. Это ли не поэзия? А лунная ночь? А восходы? А музыка? А …. Только, как черный ворон, как восставшая из гроба тень врага, как ведьма на метле, вдруг безжалостно пронесется в уме: «экзамены». Но мне здесь хорошо. – Ты знаешь ли, что твои сестры вернулись из Финляндии и живут теперь в Кунцеве? Верно, они уже написали тебе.

252

Н. Харузин находился в этнографической экспедиции в Сарапуле, старом уездном городе в Среднем Прикамье (Вятская губерния). Сарапуль (ныне Сарапул) привлекал этнографов сложным этническим составом населения (русские, удмурты, марийцы, татары, коми-пермяки, башкиры).

253

В мае 1890 г. Кандинский отказался от сдачи экзамена по истории римского права [Турчин 1993: 195].

– Я рад, что и тебе хорошо, Николай Николаевич. Вот экзамены только. Много ли ты уже сделал?

Знаешь, мне иногда совсем не верится, что ты так далеко. Мне кажется, стоит приехать в Москву и я тебя увижу. Но в Сарапуль немыслимо. Даже о Вологде думаю с трепетом, ибо едва ли выберется время. И почему я бросил командировку?

Вот набежали тучи. М[ожет] б[ыть] придет освежающий дождь. От всего сердца целую тебя, дорогой Николай Николаевич, и пиши, пиши.

Жму руку П. Мих-ча [254] . Твой ВК [подпись] [255]

254

Богаевский Петр Михайлович. См. прим. к письму № 1.

255

Адрес на конверте: г. Сарапуль Вятской губернии. Его Высокоблагородию Николаю Николаевичу Харузину. Дом г. Тюнина.

АХ, ф. 81, д. 17, л. 125–126

№ 6

4 июля 18[90] г., Троекурово [Московской губернии]

Дорогой друг, Николай Николаевич, перед тем, как сесть за письмо к тебе, я, зажигая свечи, думал: отчего я так редко пишу? И подумал, что это всегда и во всем так. И придумал, что отчасти сему причиной нек[ая] невыдержанность, отчасти же (и в главном) свойство характера. Не могу я писать, хоть меня режь, хоть убей! А теперь что-то нелепое напало. Напр[имер], с отъезда отца я написал ему всего 1 письмо; обыкновенно же пишу раз в 10 дней и чаще. Вчера еле принудил себя написать ему коротенькую записочку с извещением, что не пишется.

Успел я за последнее время похворать (к счастью без флюса!), что и помешало мне видеть сестер твоих [256] . Завтра поеду, хоть и не вовсе поправился: очень хочется повидаться.

Прочитав, что ты еще не занимаешься, порадовался, ибо у меня крайне мало сделано: поклевал Янжула [257] , догму [258] да Гражданское. А Вещное Гамбаровское [259] у меня есть, хоть, по обыкновению, и не полный курс (нет конца сервитутов [260] и III главы). Надеюсь достать, а где – пока не знаю; по правде, и думать не хочется. Скучная это история. Пока можно и чем то другим заняться.

256

Вера Николаевна Харузина и Елена Николаевна Харузина (1860–1924). См.: [Харузина 1999: 5].

257

См. прим. к письму № 1.

258

Церковное право.

259

Гамбаров Юрий Степанович (1850–1926), профессор, читал курс гражданского и вещного права в Московском университете.

260

Сервитут (лат. servitutis – подчиненное положение) в вещном праве ограниченное право пользования чужой вещью.

Кроме лекций читаю только всякий сброд. Серьезных занятий никаких, изредка лишь лезут в голову Зыряне, да полит[ическая] экономия, да обычное право. Хотелось бы сразу очутиться в средине конечной работы, а начинать стыдно перед папой, которому обещал отдыхать, что и д[окто]р мой предписал, ибо стар и слаб становлюсь.

Пиши, Николай Николаевич, не сердись: вот и я написал 2-е письмо. Крепко жму твою руку, желаю здоровья полного. Кланяюсь П. М-чу [261] .

261

Богаевский Петр Михайлович. См. прим. к письму № 1.

Твой ВК [подпись] [262]

АХ, ф. 81, д. 17, л. 128–129

№ 7

[5 ноября 1890 г., Москва]

Голубчик мой, Николай Николаевич, вчера меня схватила изрядная лихорадка, да и зубы заныли. Наглотавшись коньяку и хины, я проспал 12 часов и сегодня здоров; голова лишь похожа на котел. Выходить далеко все же боюсь и потому к вам обедать не попаду. Вечером же, м[ожет] б[ыть], прийду к Абрикосовым [263] . А завтра не зайдешь ли ты на 1 ч[ас] ко мне? Очень бы хотелось тебя видеть. Как твое здоровье? Ночи? Голова?

262

Адрес на конверте: г. Сарапуль Вятской губернии. Его Высокоблагородию Николаю Николаевичу Харузину. Дом г. Тюнина.

263

О связи Кандинских и Абрикосовых см. первую главу.