Кандзявые эссе

Вурдов Александр

И в завершение главы фамилия знаменитого японского режиссёра: [296] (куросава) [297] .

9.7. (нихон ва симагуни дэс)

Элемент, соответствующий иероглифу (птица), весьма активен при образовании более сложных иероглифов. Например, когда посреди океана над находящемся в долгом плавании кораблем вдруг пролетает птица - это верный признак того, что судно приближается к какому-то острову, а любой остров - это, по сути своей, гора в океане, на которой гнездятся пернатые. Вся эта мореходная романтика исключительно красиво воплощена в иероглифе «Остров», в основу которого лёг образ парящей над горой (или сидящей на горе) птицы . Хорошо видно, что в угоду каллиграфической

лаконичности «птица» лишилась своего «огненного оперения» , место которого заняла «гора» .

296

(ТАКУ_сава) - болото: (такусан) - много.

297

(куросава акира) - Акира Куросава (1910-1998). Фильмы: Пьяный ангел (1947), Расёмон (1950), Идиот (1951), Семь самураев (1954), Телохранитель (1961), На дне (1967), Дэрсу Узала (1976), Августовская рапсодия (1991) и многие другие.

[ - Остров ТО:_сима 10 ( (46) гора)]

Следует отметить, что японцы очень гордятся своим островным происхождением, и для них понятие («симагуни» - островное государство) и всё, что с ним связано, - совсем не пустой звук.

Если к «острову» добавить знак (половина), то получится (ханто:) - полуостров. Здесь самое главное не перепутать (половину) с «овцой» (Ё:_хицудзи), с «коровой» (ГЮ:_уси) или с состоянием ровной горизонтальности (ХЭЙ_хира) - плоскость [298] . Все эти четыре схожих иероглифа (, , , ) желательно запомнить вместе, предварительно сделав акценты на их принципиальных различиях. Так, у крупных парнокопытных черты «лица» покрупнее, а также хорошо видно, что у «коровы» в знак повышенной бодливости сломан один «рог», а у овцы морда маленькая и черты (органы чувств) на ней расположены более скучено . Горизонтального состояния обычно добиваются у весов, что нашло своё отражение в знаке , а вот у «половинки» всё пополам и поровну. Кстати, «пополам» по-японски будет (ханбан ни) [299]– совсем как по-русски: «половина на половину».

298

(тайрана) - плоский, ровный, горизонтальный, спокойный, (хэйва) - мир, (тайхэйё:) - Тихий океан.

299

– знак повтора иероглифа (материалы 4-го эссе). Что же касается произношения, то вместо «н» должен произноситься звук «м» (материалы 8-го эссе), а чтобы понять, откуда взялось «б», вспоминаем про озвончение, о котором говорилось в 3-ем эссе. Таким образом, получается не «ханхан», а «хамбан».

[ - Половина ХАН_накаба 5 ( (24) десять)]

(накаба кара) - с полпути.

(накаба дэ) - на полпути, на середине.

(нигацу накаба ни) - в половине февраля.

Соединив иероглифы «Большой» и «Остров», получим «большой остров» . Вот только прочесть это вслух нам будет несколько непривычно. Всё дело в том, что «большой остров» образуется кунами обоих кандзи, а «чистый» кун кандзи «Большой» состоит всего из двух «о» (, оокий). Таким образом, большой остров - «оодзима».

9.8. ТАК ПТИЦЫ КРИЧАТ В ПОДНЕБЕСНОЙ

Ещё один интересный пример использования «птицы» в качестве компонента другого иероглифа: если соединить вместе (рот) и (птицу), получим кандзи (кричать), «кричать» в том смысле, в котором кричат (лают, чирикают, ухают, воют, поют и плачут) всевозможные представители животного мира.

[ - Кричать МЭЙ_наку 14 ( (196) птица)]

(карасу га наку) - ворона каркает. [300]

300

(карасунаки) - воронье карканье.

(кавадзу га наку / каэру га наку) - лягушка квакает.

(муси га наку) - насекомое стрекочет.

(уси га наку) - корова (бык) мычит.

(хицудзи га наку) - овца (баран) блеет.

(яги га наку) - коза (козёл) блеет. [301]

После знакомства с этими примерами может сложиться впечатление, будто язык японских животных значительно проще языка представителей «русской» фауны. Воздержимся от преждевременного ликования, возможно, вызванного возникшим у кого-то чувством превосходства. Нам ведь уже

не раз приходилось охлаждать свой пыл при встрече с тем или иным подвохом таившимся за внешней простотой японского языка, и здесь ситуация не легче. Допустим, в каком-нибудь тексте глагол (наку) окажется записанным не иероглифом, а только знаками каны . Как тогда, например, перевести на русский сочетание (наку тори)? Мы уже знаем, что глагол «наку» можно записать как (наку) - кричать, щебетать, реветь, а можно как (наку) - плакать [302] . И кто же теперь, спрашивается, перед нами: птица ли, плачущая слезами, или поющая (чирикающая, свистящая, каркающая, ухающая) птица? Вообще-то, если рассуждать логически, второй вариант более правильный, ведь с точки зрения японца животные плакать могут. Но, с другой стороны, «плачущее животное» может быть сильной и яркой аллегорией, которая очень даже сгодится, например, либо для сказки (почему бы сказочному животному для усиления эффекта повествования и не заплакать?), либо в повседневной жизни, чтобы подчеркнуть то или иное свойство человека, например, плаксивость: (накиамуси) - плакса.

301

И так далее: (котори га наку) - птичка чирикает, (ину га наку) - собака лает, (нэко га наку) - кот (кошка) мяукает, (ума га наку) - лошадь ржёт, (хато га наку) - голубь воркует.

302

(КЮ:_наку) - плакать (7-е эссе).

До чего тонок японский язык: стоит только записать слово не иероглифом, а каной , и читатель сразу же становится соучастником автора литературного произведения, его сотворцом - теперь только от него зависит в каких иероглифах он захочет мысленно «увидеть» это слово ( или ), а от этого уже будет зависеть, плачет ли пострадавшая от когтей коршуна или стрелы охотника бедная птичка или попросту по-птичьи щебечет. Автор всего лишь избежал конкретики, хотя и не допустил неточности, но как-то вдруг всё вышло за рамки авторской художественной воли. Вот вам и волшебная сила искусства, вот вам и якобы «примитивный» японский язык.

Здесь следует отметить, что кун «наку» (кричать по-звериному) - не единственный кун и не единственное значение иероглифа : (наку) - чирикать, щебетать, реветь и так далее, (нару) - звучать, раздаваться; (нарасу) - заставлять звучать. А в случае, когда японцам требуется соблюсти максимальную точность при передаче информации, им на помощь приходят ономатопоэтизмы (слова, созданные по принципу подражания естественным звукам):

(гаагаа наку) - квакать, крякать, гоготать. (гиригири ха о нарасу) - скрежетать зубами.

/ (канкан нару / ганган нару) - звенеть, лязгать.

(тиринтирин нару) - звенеть, побрякивать.

В ономатопоэтическом плане интересно и полезно знать, как именно «говорят» некоторые животные в Японии:

(карасу ва каакаа то наку) - Ворона каркает: «Кар-кар».

(тори ва тюнтюн то наку) - Птицы щебечут: «Чик-чирик».

(уси ва моо то наку) - Корова мычит: «Му-у».

(каэру ва кэрокэро то наку) - Лягушки квакают: «Ква-ква».

(хицудзи ва мээ то наку) - Овцы блеют: «Ме-е-е».

Всё это шумное квакающе-мычащее разнообразие вызывает некоторые вопросы. Прежде всего мы прекрасно помним, что в пословице [303] лягушка звучит как «кавадзу», а здесь мы лягушку называем то «кавадзу», то «каэру». Дело в том, что в старой Японии лягушка, действительно, называлась «кавадзу». Такое название лягушки сегодня можно встретить разве что в памятниках литературы (например, в хайку эпохи Мацуо Басё) или в старинных пословицах. Современная же лягушка - это обычно «каэру».

303

«И но нака но кавадзу, тайкай о сирадзу» - лягушка, живущая в колодце, моря не знает (6-е эссе).

[ - Лягушка А_каэру, кавадзу 12 ( (142) насекомое)]

Похоже, что именно от вышеупомянутой пословицы происходит образное название очень ограниченного человека: (сэйа) - лягушка в колодце. Что же касается «каэру», то в роли лягушки запомнить его очень просто. В японском языке есть глагол (каэру) - возвращаться. Возможно, между японским названием лягушки (каэру) и глаголом (каэру) и нет никакой связи, но очень уж бросается в глаза намёк на извечный лягушачий цикл: из воды выходя, в воду всю жизнь возвращаться.