Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака
Шрифт:
'Все будет хорошо, я достану Ваню из западни, в которую он попал, и эту дурынду спасу, если она так важна для спокойствия нашего мира', - думала ведьма, выезжая на Первомайскую.
Программа 5. Человек и закон
У меня во дворце творятся странные явления,
я как раз планировал обратиться в ОСЯ.
Какая удача, господин Дурак…
Фивы, 14 век до н.э.
Маша
– Маш-шу, а зачем ты рисуешь?
– спросили ее из-за спины.
– У тебя есть этот… бара-башка, который умеет изображать все так, как есть. Зачем ты себе крылья нарисовала, ты что, мнишь себя Богиней Маат?
27
Так называли платье в Др. Египте.
– Понимаешь ли, Неб, - начала она.
Она могла и не оборачиваться, потому что сразу поняла, что пришел Он:
– Правда иногда тяготит, влечет к земле, а так хочется в небо, лететь свободно над облаками и делать то, что хочешь: придумывать, изобретать… А барабашке что скажешь, он то и рисует. Скучный он. И это вовсе не Маат, это Шу, Бог воздуха, освежающий северный ветер. Да, я знаю, что он мужчина, но…
– Но ты ведь и есть освежающий северный ветер, Маш-шу!
– он обнял ее за плечи и уткнулся носом в белокурый затылок девушки.
– Ты пришла с севера, и с тобой в моей жизни появилось столько нового. Знаешь, а меня с крыльями тоже нарисуй! Я хочу летать вместе с тобой, нет, я хочу лететь за тобой.
Всегда пожалуйста! Маша за считанные минуты нарисовала и своего друга. Только костюма ему божественного не придумала. Вот и вышел на рисунке Неб, такой, какой он есть, только с крыльями. Если бы эта картинка из древности сохранилась, то археологи бы дали ей название типа: 'Мальчик и девочка Шу' или еще бы что выдумали. Если бы, вообще, не дошли до того, что Бог Шу был женщиной.
А художнице в этот момент стало грустно. Она вспомнила, как они с Иваном летали в Сочи на самолете, как облака оставались где-то там, внизу, далеко-далеко, они казались мягкой ватой, а выше только чистое темно-синее небо. Как жаль, что паренёк из древности никогда не сможет взлететь на Боинге и увидеть всю эту прелесть: восход солнца на высоте в десяток километров, пушистые облака и города, кажущиеся игрушечными. Она уже забыла о том, что и сама, возможно, никогда больше не увидит ни Москву, ни родной Бобруйск, - ничего из того, что произойдет на земле через три с половиной тысячи лет.
– Ты хорошо рисуешь, Маш-шу! Твой отец художник?
Девушка смутилась от такого комплимента, хотя и ожидала чего-то подобного. Да какой ее отец художник, сантехник он обычный, а мама - контролер ОТК. Такое и не объяснишь с ходу тут, в Кемете. Неб сел перед ней на
– Ну вот, опять, - обиделся парень.
Только оба успели вскочить, как к реке выбежал Машин сосед, пряча что-то за спиной. Кошка шипела и пятилась от него.
– О, Неб, взял себе в подружки сестру моего чудака-соседа, - отвлекся мужчина от поимки животного.
Правда, дальнейшего разговора он не услышал, потому что его вредная кошка бросилась в камыши, и Машиному соседу пришлось вместо беседы продолжить догонялки, держа в одной руке предмет, очень похожий на цифровую видеокамеру?!
Но девушка никак не могла предположить, что эта случайно брошенная фраза вызовет ревность со стороны ее друга:
– Ты живешь с братом? Это тот, с которым ты за мной гонялась? А вы, случаем, не женаты?
– Да, тот самый. Но думаешь, у нас правитель такой оболдуй, чтобы девушку в дальний путь одну отпустить? А за брата замуж я и не собираюсь! Во-первых, я люблю тебя, во-вторых, он дурак-дураком, в-третьих, в наших краях инцест запрещен!
Первое, сказанное Машей, не выдерживало никакой критики: в ее-то время совершеннолетняя девушка могла в одиночку поехать куда угодно, были бы деньги, желание и турпутевка. А остальное… Она в жизни не думала, что признание получится таким простым и гармоничным.
– Ин-чего?
– переспросил Неб насчет последнего пункта.
– Инцест, - повторила она, - это когда близкие родственники создают семью или просто, ну, это… Потому что в таких семьях часто мертвые дети рождаются.
Конечно, определение получилось не совсем точным и каким-то наивным, но для жителей Кемета и такое подходило, тем более, девушка прекрасно знала из учебников, что кеметцы практиковали браки с родственниками, не хотели портить кровь, а выходило, что вырождались. Маша заметила, что сказанное очень задело Неба, будто он и сам создавал семью с родственницей и у него, действительно, мёртвые дети когда-то были.
– Неб, прости, если что-то не то сказала, - стушевалась она.
– Да нет, все в порядке, - кисло улыбнулся он.
Разноцветные огни осветили сцену, и Иван, наряженный в яркую рубашку с рюшечками и черные кожаные брюки в обтяжку, вышел на сцену. Рядом с ним стояла сестра в гламурном розовом одеянии и босоножках на десятисантиметровой шпильке. Хоть Маша и была невысокой, но такого она никогда не покупала. Публика ревела от восторга. Дурак взял микрофон и тоном ведущего дешевого шоу заорал:
– Итак, в эфире 'Фабрика звезд'! Или как там предприятия в этом чёртовом Кемете называются. Мы с Маш-шу находимся в главной студии Бен-Бен TV!
– На сегодня у нас остались финалисты!
– подхватила его Маша.
– Только трое, из восемнадцати ребят…
Почти как в грустной песне…
– Их зовут Эйе, Сехемра и Харин-Хлеб!
– торжественно продолжил брат, и на сцену вышла троица в кожаных одеяниях по последней моде 2006 года другой эры.
– Остальных же не спасло смс-голосование, и их отправили в Древний Бобруйск.