Шрифт:
Ангел из Магадана
Алкогольные напитки подавались в больших количествах и самых разных сортов: брутальные рюмки с водкой соседствовали с элегантными бокалами с белым и красным вином и шампанским. Но самую большую опасность, особенно для милых дам, представляли скромные стаканчики с коктейлями: чего-чего там только не было намешано – и ром, и бренди, и мартини. Щедро залитые клубничными, вишнёвыми, клюквенными и прочими соками и эссенциями и снабжённые грациозными трубочками для питья, эти невинные с виду коктейли были столь же привлекательны, сколь и коварны – опьянеть от них можно очень
Аля подозрительно часто подходила к длинному столу, который буквально ломился от всех этих рюмок, бокалов и стаканчиков, и медленно, но верно выпивала один коктейль за другим – ведь они были такие приятные и такие разные на вкус, а крепость их почти не чувствовалась. Ей хотелось их все перепробовать.
Девушку можно было понять – она уже давно не бывала на таком милом и щедром приёме. К тому же немцы из Торгово-промышленной палаты, которые «оплачивали этот банкет» в честь какой-то годовщины, и сами не дураки выпить и закусить как следует. Вкусной еды тоже хватало. Множество салатов, запечённый лосось и, конечно же, фирменные немецкие колбаски высились на столах аппетитными горками. Но вот в отношении еды Аля проявляла привычную бдительность и не поддавалась искушению «обожрать капиталистов» – она очень пеклась о своей фигуре.
Восторги и возлияния поднимались на прямо-таки немыслимую высоту. Разумеется, на приёме попадались знакомые и малознакомые, и совсем пока незнакомые журналисты и журналистки. Они все хотели выпить с Алей.
Девушка понимала, что совсем опьянела, но ей было не впервой участвовать в таких мероприятиях, и она держалась очень достойно – со стороны никто бы не смог заметить, как много она уже выпила.
Постепенно к Але начали подваливать какие-то немцы, они писали на салфетках свои номера телефонов и совали девушке в руки. По большей части немцы были малопривлекательны и к тому же в предпенсионном возрасте. Наверное, их особенно привлекала Алина юбка, которую ей сшила её подруга-дизайнер. Эта юбка многим на приёме не давала покоя – она была настоящим произведением искусства. Розовый шифон на плотном чехле другого оттенка розового, весь расшитый бисером, мелкими цветочками из пластика и блестящими пайетками. За такой юбкой любой готов был поволочиться! Девушка вежливо брала все телефоны, зная, что никогда по ним не позвонит.
В конце концов всё многочисленное общество перевалило в соседний павильон, где был установлен огромный экран, на который транслировали футбольный матч с участием команды Германии.
Немцы сначала играли хорошо, и все присутствующие дружно пили за их победу. Но во втором тайме команда Германии неожиданно пропустила два гола и проиграла, так что собравшимся пришлось пить уже с горя.
Похоже, что организаторы продумали всё, кроме одного: что их соотечественники могут и проиграть. Немцы уныло потянулись к выходу, приём заканчивался невесело.
Совсем захмелевшая Аля всё же поняла, что самое время сматывать удочки. Она тоже, как ей казалось, предусмотрела всё. Даже взяла с собой сумочку с балетками. И сейчас девушка незаметно стянула с совсем затёкших ног «лодочки» на высоких каблуках и надела удобные туфельки на плоской подошве.
Вместе с одной знакомой журналисткой они вышли из павильона на свежий воздух. Было уже очень поздно. И хотя в конце июня в Питере стоят белые ночи, небо над Петропавловкой, где проходил
Девушки переглянулись и медленно побрели в сторону деревянного моста с Заячьего острова на Петроградку. За ними потащилась пара-тройка немцев, которые, видимо, рассчитывали на продолжение банкета, и вся компания потихоньку переползла через мост.
Только сейчас до Али начало доходить, как много она выпила. Сладенькие на вкус, но коварные коктейли сильно давали о себе знать. Она еле-еле передвигалась и совсем перестала контролировать время и окружающую обстановку.
Девушка с трудом преодолела следующий – Биржевой – мост, который вёл на Васильевский остров. Она почему-то была уверена, что движется в правильном направлении и что с Васильевского острова ещё ходят троллейбусы на континент, а даже если и не ходят, то они вместе легко поймают машину.
Каково же было её удивление, когда, сойдя с Биржевого моста, она наконец-то заметила, что все её спутники куда-то подевались и она бредёт в сторону Ростральных колонн совсем одна в полной темноте! Наверное, Аля в какой-то момент отстала от компании, и все уехали без неё на машине.
Но и это ещё было бы не так страшно. Ей доводилось и раньше возвращаться домой очень поздно, и она не слишком расстроилась из-за потери сомнительных спутников.
Аля смело пошла по Стрелке Васильевского острова в сторону Дворцового. Вдруг она со страхом увидела, что громада моста перед ней неудержимо начинает подниматься. Она не успела до развода мостов!
Неизвестно зачем девушка сделала ещё несколько шагов в сторону окончательно поднятого Дворцового моста, потом смирилась с неизбежным и повернула назад, в сторону Биржевого.
Но и он – о ужас! – уже начинал разводиться. Последние мотоциклисты, которые любили собираться около Ростральных колонн, оседлали свои байки и отправились в путь, видимо, собираясь погоняться остаток ночи по Васильевскому острову. Аля увидела лишь их ярко светящиеся в темноте задние фонари да услышала знакомый брутальный рык прямотоков, который днём так пугал горожан.
Девушка уже почти совсем протрезвела от свежего воздуха, идущего с широкой Невы. Теперь Але оставалось лишь признать, что несколько тёмных ночных часов ей придётся провести в полном одиночестве, запертой между двумя разведёнными мостами на Стрелке Васильевского острова.
Она от нечего делать присела на одну из скамеек. Её соседями была лишь группка девиц, видимо, приезжих, которые тоже немало выпили, хотя и не в такой гламурной обстановке, и теперь нисколько не переживали из-за того, что им придётся куковать здесь до сведения мостов. Они продолжали поглощать дешёвые коктейли из жестяных баночек, громко болтали и хохотали.
«Мне бы их оптимизма и веселья», – с лёгкой завистью подумала Аля, зябко поводя плечами, прикрытыми изящным вельветовым пиджачком.
Но Аля сейчас, как бы ей ни хотелось, никак не могла развеселиться и посмотреть с улыбкой на всё происходящее. Вместо этого она вдруг расплакалась и начала жалеть и одновременно ругать себя. «И зачем было так напиваться?! Какой же надо быть дурой, чтобы застрять здесь совсем одной!»
На улице становилось всё холоднее и холоднее. От Невы дул свежий ветерок, и Аля совсем продрогла. Конечно, у неё были друзья на Васильевском острове, но не звонить же им сейчас, среди ночи!