Каникулы Рейчел
Шрифт:
– Прекрати! – взорвалась Бриджит.
– Извини.
Тут Бриджит приложила палец к губам и прошептала:
– Тс-с! Слушай!
– Что? – Я даже поперхнулась.
– Ты что, не слышишь?
– Что?
– Как молчит телефон? – И тут, к моему огромному удивлению, она расхохоталась, как будто у нее гора с плеч свалилась.
– Хватит, – улыбнулась она. – Больше не могу сидеть, как дура с вымытой шеей. Давай займемся чем-нибудь поинтереснее.
Густой туман депрессии, в котором я задыхалась с утра, начал рассеиваться.
– Давай оденемся, –
Какая дурость: сидеть весь вечер дома, боясь пропустить звонок! У кокаина есть одно неоценимое достоинство: стоит принять его – и всегда случится что-нибудь удивительное. Либо встретишь мужчину, либо попадешь на вечеринку, либо что-нибудь еще. Кокаин всегда возвращал меня к жизни. И чем больше я принимала, тем более увлекательной становилась жизнь.
– У тебя ни гроша, – напомнила Бриджит.
Она совершенно права, расстроилась я. Никакого шанса купить наркотики сегодня вечером. Сначала я подумала, не попросить ли взаймы у Бриджит, но потом решила пойти другим путем.
– У меня хватит на выпивку и чаевые, – сказала я.
– Ты мне долг когда отдашь?
– Скоро, – неловко проговорила я. В последнее время Бриджит стала ужасно прижимистая.
– Ты так давно это говоришь, – пробормотала она.
– Пожалуйста! – взмолилась я. – Не будь такой занудой. Давай пойдем погуляем.
Меня уже тошнило от мечтаний на тему: «Когда я встречу мужчину моей мечты». Обычно, когда у нас с Бриджит становилось туго с развлечениями, мы развлекались тем, что выдумывали друг для друга истории о том, как мы наконец познакомились с мужчинами своей мечты. В эту игру мы играли неустанно.
– Что на мне надето? – бывало спрашивала я.
– То платье от Донны Каран, которое мы с тобой видели в витрине.
– Какое – черное?
– Нет, темно-зеленое.
– Еще лучше. Спасибо, Бриджит. Можно, я буду худенькая?
– О, разумеется! Восемь с половиной фунтов подойдет?
– Чуть поменьше.
– Восемь?
– Спасибо. А как это возможно? Липосакция?
– Нет, – говорила она. – Ты только что перенесла дизентерию и избавилась от всех своих жировых запасов без всяких усилий.
– Но как мне удалось заполучить эту дизентерию? Это же какая-то экзотическая болезнь. Не придешь в магазин и не скажешь: «Заверните».
– Ладно, ты перед этим общалась с мужчиной, который провел отпуск в Индии… Слушай, совершенно неважно, как ты подхватила ее! Это ведь фантазия!
– Конечно. Извини. А я выгляжу хрупкой, большеглазой и таинственной?
– Как газель, только одетая.
Чтобы поднять себе самооценку, мы обе нарядились в наши лучшие платья. Свое платье, похожее на мужскую рубашку, Бриджит приобрела в секонд-хэнде на Пятой авеню, куда сдавали поношенные вещи приличные люди. А я надела короткое черное платьице, купленное в том же магазине. Плюс моя сумка как бы от «Прада», купленная на самом деле на Канал-стрит за десять долларов. Возможно, на миллион я и не тянула, но на двадцать семь – двадцать
Я, как всегда, переживала из-за своих черных туфель на высоких каблуках, в которых лодыжки можно было вывихнуть. Волновалась, что выгляжу в них слишком высокой.
– Обувай, – велела Бриджит. – Какой смысл было покупать их, если потом не носить?
И мы побрели в «Ламу», время от времени спотыкаясь на высоких каблуках.
«Лама» – это коктейль-бар в стиле шестидесятых: безумно яркие галогеновые светильники, странные металлические стулья и прочая ерунда. Очень, очень стильный бар.
Бриджит с кислым видом уселась на какой-то пластиковый полупрозрачный диванчик:
– Не уверена, что эта штука выдержит мой вес, – нервно заметила она. – Нет! – решительно воспротивилась она, когда я хотела присесть рядом с ней. – Вдвоем мы точно его сломаем.
– Ого! Ничего себе! – сказала она несколько секунд спустя.
– Что?
– Эта штуковина прозрачная. Знаешь, как все расплющивается, когда сидишь? Все, кто смотрит сзади, будут думать, что у меня бедра – пятьдесят дюймов. Обойди-ка сзади и посмотри, – прошептала она страшным голосом, – только не показывай, что ты нарочно смотришь… Так, беглый взгляд.
Чувствуя себя полной дурой, я обогнула диванчик.
– Все нормально, – сказала я, вернувшись, и заняла свое место на стульчике, напоминающем перевернутое ведро. Моя задница свисала чуть ли не до пола, а коленки торчали выше головы. В общем, во всем этом было нечто гинекологическое.
– Извините, – сказал нежный, чуть гнусавый голос, – можно спросить вас…
Со своего дурацкого насеста я взглянула на вежливого юношу. Лет восемнадцать, не больше. Слишком молод.
– В том, что вы сейчас проделали, есть некий… мистический смысл?
– А что я сейчас сделала?
– Обошли то место, на котором сидели. – Он был до смешного хорошенький. Я даже обрадовалась, что он не девушка, мне и так конкуренток хватало.
– Ах, это! Да, знаете ли. Старинная ирландская традиция.
– Китайская! – поправила меня Бриджит.
– Такие ритуалы есть как в китайской, так и в ирландской культурах, – примирительно заметила я. – Этот ритуал…
– Приносит удачу? – радостно спросил юноша, похожий на девушку.
– Именно так.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– Мог бы и угостить нас выпивкой, – с горечью заметила Бриджит, когда он отошел.
Мы наблюдали, как он подошел к группе сверстников и стал что-то оживленно им объяснять, делая круговые движения пальцем. Потом, после некоторой паузы он повертел пальцем в противоположном направлении. На лице его появилось некоторое замешательство, и он дернулся было опять к нам.
– Против часовой стрелки! – крикнула я ему.
Мальчик просиял и с удвоенной энергией продолжал объяснения. Через несколько минут мы увидели, как они все дружно встали и гуськом пошли вокруг своих стульев. Обойдя полный круг, они пожали друг другу руки и с чувством обнялись.