Каникулы в бухте пиратов
Шрифт:
– В общем, Дим, идешь по этому подземелью. Сначала нормально, а потом ступеньки вниз. Когда большая луна, воды там мало. Можно почти посуху пройти. В общем, ты окажешься в большом гроте. Там и сложены краденые товары. И там можно хорошо жить. В гроте даже генератор небольшой есть для света. Койки есть, столы, телевизор. А дальше опять такая штука на пути – ступеньки вниз, немного воды… И оказываешься перед железной дверью. По пояс в воде.
Я слушал очень внимательно. С огромным интересом. Это было захватывающее дух описание
Да, хотелось бы там побывать… Алешка так красочно все описал, будто своими глазами видел… Стоп!
Я опять грозно навис над бедным братиком:
– А откуда ты все это знаешь?
– Ну… Арчил рассказывал кое-что… Книгу я читал. Толстую такую…
– Алексей! – сказал я маминым голосом. – Признавайся!
– Ну, Дим… Подумаешь… Разок слазил в колодец. Это давно уже было. Зато все узнал! Здорово!
Я, честно говоря, растерялся. С одной стороны – ужас! Мальчик в подземелье! С другой стороны – каков мальчик! Честно скажу: не уверен, что я решился бы на такое. Ну, с Алешкой я бы еще полез в подземелье, а один… Не уверен.
И я не знал, что мне делать: сердиться или восхищаться. Но самое интересное – ни Володе, ни его начальнику не пришло в голову задать Алешке, когда он рисовал план подземелья, простой вопрос: «Мальчик, а откуда тебе все это известно?»
Я в волнении шагал по комнате – туда, сюда. А Алешка следил за мной глазами: туда, сюда.
– Дим, ну чего ты? Тебе обидно, что я один туда лазил? Так если бы я тебе предложил, ты бы и меня туда не пустил, и со мной бы не полез. Правильно сказал? Так, да?
Ох, вредина!
– Значит, так, Дим. Я им все объяснил. Они заходят в железную дверь: «Руки на голову! Лежать!» Бандиты удирают подземным ходом к колодцу – путь им открыт, воды в эту ночь не будет.
– Все понял! Дальше они ломятся наверх, в монастырь…
– Ага! Ты молодец, сообразил! Пробегают мимо «етим кельим» к тому выходу, который над пропастью…
– А дальше бежать некуда, – перебил я.
Алешка вздохнул, поскреб затылок. Посмотрел на меня, как на грудного несмышленыша.
– Что еще, Леха?
– У тебя недостаток информации.
У меня, вообще-то, много недостатков. А один из них – недостаток терпения. Мне так и хотелось ухватить братца за ухо.
– А дальше, Дим, они перебегают через ущелье и исчезают в горах. Будут там на ветках всякую сациви собирать.
– Сациви – это цыпленок, – машинально поправил я. – Они на ветках не растут… – Спохватился: – И как они перебегут через ущелье?
– Цыплята?
– Бандиты.
– Там, Дим, давно уже все предусмотрено. Там, Дим, через ущелье лесенка перекинута. Штурмовая, кажется, называется. Очень красивая.
Он помолчал, внимательно и долго смотрел мне в глаза, а потом сердито
– Понял?
Я молча кивнул. А потом сообразил:
– Арчил же нас запер.
Алешка расхохотался.
– Арчил – наивный человек. А ты, Дим, ужасно простодушный.
Тут и я расхохотался. Потому что мы сидели с ним у распахнутого окна. Вот и вся легенда. Про мудрого горца Арчила.
Однако, оказалось, далеко не вся.
Ну выберемся мы из дома, ползком доберемся до лодки, а потом бдительный Арчил бросится за нами в погоню и за уши притащит обратно.
– Леха, – сказал я. – Надо бить врага его же оружием.
– Поленом, – сказал Алешка решительно.
– Ты что! – возмутился я. – Такого мудрого горца!
– Да не Арчила, Дим! – захохотал Алешка. – Дверь – поленом.
Тут я вообще оказался в тупике. В чем и признался:
– А зачем нам дверь поленом колотить?
Алешка даже попятился от меня и осторожно спросил:
– У тебя температуры нет? Может, съел что-нибудь несвежее? Дим, нам нужно его дверь поленом не колотить, а подпереть, чтобы он в погоню не выскочил. Правильно сказал?
– Так, да, – согласился я. Мне даже стыдно стало.
Мы вылезли в окно, сторонкой добрались до сакли, заглянули в дверь – Арчил работал. Только как-то странно: на столике перед ним лежала не рукопись, а карабин, и Арчил старательно его чистил.
Мы толкнули дверь. Нырнули за угол сакли. Дверь захлопнулась – будто сквозняком. Арчил ее опять распахнул. Мы повторили операцию. Арчил встал уже с ворчанием на родном языке. Когда дверь захлопнулась в третий раз, он что-то громко сказал в ее адрес – обругал, наверное, – и больше не распахивал.
Я подпер дверь поленом, и мы спустились к морю.
И опять нам повезло – был хороший, почти попутный ветерок.
Мы за десять минут долетели под парусом до камня, который «в море слез». Вытащили на него лодку и встали на тропу войны.
Она нам уже была знакома, поэтому до места мы добрались гораздо быстрее, чем в первый раз.
Алешка не соврал. Через ущелье, прямо от двери, была перекинута узкая металлическая лестница – вроде мостика.
Не теряя времени, мы взялись за ее край и сильно дернули на себя. Дальний конец лестницы сорвался с карниза, и она, мелькая ступеньками, кувыркаясь, полетела на самое дно ущелья. Оторвалась от коллектива.
– Жалко лестницу, – сказал я. – Красивая была. По ней здорово в колодец лазить.
– Ничего, Арчил ее потом достанет. Он по горам, как козел, скачет.
– Как архар, – уточнил я. – Козел – это Злобин. Пошли обратно. Надо поскорее горца освободить.
Мы благополучно вернулись. Причалили. Взбежали сторонкой к сакле.
Опа! Вырвался мудрый джигит. Полено отброшено в сторону, дверь распахнута. Внутри – никого. Ни Арчила, ни его карабина, ни его друга «Максимова». Правда, шашка висела на месте.