Каникулы в Бязино

Травникова Марина

– - Копают...
– прошептал чебурашка.

– - Конкуренты...
– вздохнуло голубое привидение и на всякий случай перестало светиться.

– - Проследить надо...
– переживал ушастый, - Вдруг упрут чего?

Не сговариваясь, они ползком двинулись к малине. Ночь стояла тихая, и любые шорохи раздавались усиленные стократно.

– - Кто там?
– проявила бдительность Анютка, бросая лопату и прислушиваясь.

– - Свои!
– отозвалась Танюха, испытывая невероятное облегчение от того, что нарвалась всего лишь на сестер. Простыню, в которую была закутана Анютка, она признала

сразу. Только на ней красовались пятнышки от лака для ногтей, которые Танюха собственноручно пролила на кровать сестры и очень надеялась, что та этого не заметит. Впрочем, так и получилось.

– - Зуб даю, свои!
– подал голос Кирюха, который сестренок хоть и не узнал, но проявленную подругой смекалку оценил.

Манюня вышла из тени и внимательно осмотрела очередное "привидение" и чебурашку.

– - Вы нас не видели, мы вас тоже!
– грозно сказала она, снова входя в роль старшей сестры.
– Ползите отсюда! И не нарвитесь на Ляльку! Она где-то здесь!

– - Где?

– - Зде-е-есь, - раздался вой откуда-то сверху.

Все четверо подпрыгнули на месте, и Анютка от неожиданности уронила нежно лелеемую лопату.

Лопата упала точнехонько в то место, где были спрятаны взрывалки. От удара в них что-то сдетонировало и небо над Бязиным осветили армейские фейерверки. "Привидения" во главе с чебурашкой рванули к помидорам, но кто-то из них неудачно оступился и на их пути встало из-под земли что-то огромное, с головой тыквы и одетое в пиджак Олега. Розовое "привидение" начало судорожно креститься и читать "отче наш". Белое "привидение" рвануло к редиске, и оттуда незамедлительно раздался потусторонний хохот, который раздавался тоже явно из-под земли. Голубое "привидение" заорало: "Полундра!" и рухнуло на монстра с тыквенной головой. Монстр попробовал некоторое время сопротивляться, но потом сдался и рухнул обратно на землю под непрерывный мерзкий хохот и взрывающиеся фейерверки.

На эту "вечеринку" из дома выскочил Олег в одних трусах и с ружьем наперевес. Первое, что он увидел, был салют, а в его свете переливались три разноцветных пятна. Олег только смог разглядеть, что у пятен были человеческие лица, на которых неоновым светом сверкали разноцветные глаза: черный, зеленый, красный, черный, зеленый, красный. Именно в таком порядке. Буров опустил ружье и перекрестился. Воспользовавшись его заминкой, "пятна" рванули к забору и перемахнули через него в мгновение ока. Краем глаза Олег успел заметить, как вслед за этими "пятнами" на его заборе повис увесистый чебурашка, неуклюже взмахнул ушами и спланировал на улицу.

Перекрестившись еще раз, Олег на всякий случай заручился поддержкой отца, велев матери не высовываться из дома, и пошел осматривать огород, благо фейерверк продолжался. Его гордость, его чучело было безбожно испорчено. Пружина, на которой оно крепилось, смята насмерть, тыква разбита, а рукав его пиджака отчего-то прокушен. Немного поодаль продолжал хохотать придурочный гремлин, у которого, видимо, заело механизм. Небольшой участок в малине был разрыт и вытоптан. Больше, вроде, урона не было.

Подождав, пока салют закончиться, Буровы решили выяснение причин произошедшего оставить до завтра. Разбуженные салютом соседи лишь повысовывались в окна, решили, что начальство празднует

какой-нибудь день тараканов и снова спрятались по домам.

– - Надеюсь, больше ничего не случиться?
– как-то обречено спросил Олег, пробираясь через сад к дому.

– - А как же я?
– тут же раздалось жалобное поскуливание откуда-то сверху.

Олег дернулся и направил фонарик вверх. На вишне, вся в слезах сидела Лялька в неизменном сарафане в красные маки. Увидев ее, Олег понял, что выяснять завтра нечего и пошел за лестницей. Нет, надо как можно быстрее уезжать в город. Бязино его доконает.

"Нечистая сила" меж тем удирала по направлению к лесу, грамотно уводя возможных преследователей от родового гнезда, то бишь от дома тети Раи. Затесавшийся в их ряди чебурашка - мутант пытался от них не отстать, и старательно придерживал уши, перепрыгивая через заборы.

– - Железяка!...
– скулило белое "привидение".

– - Взрывалки!
– охало розовое.

– - Перепрячет же, козел, клады!
– сокрушался чебурашка при полном согласии голубого "призрака".

Остановилась компания только возле языческого кладбища. Чебурашка отцепился от своих ушей и присел на одно из надгробий отдышаться.

– - А все Лялька, зараза!
– удрученно высказалась Манюня, выползая из своего балахона.

– - Она, уродина!
– согласилась с ней Анютка.
– Лучше бы за смерть мстила, а не по садам шарилась.

Танюха, до этого момента относившаяся к Ивановой-младшей весьма нейтрально, сейчас также прониклась к ней глубокой антипатией. Сорвать такую операцию! И прав же Кирюха, перепрячет же Буров клад! И где тогда его искать?

– - Либо в погребе зароет, либо на чердак спрячет, - словно подслушав ее мысли сказал Кирюха.
– Туда проникнуть сложней, нежели в малину. И что он там такого закопал, что засады понаставил?

– - В малине рылась я, - призналась Манюня, понимая, что взрывалки уже не вернуть, так что скрывать нечего.
– А вы чего там найти думали?

– - Клад, - простодушно сообщила Татьяна.
– У нас и карта сокровищ есть.

– - Покажи!
– не поверила Анютка, предусмотрительно молчавшая про свою железяку. Выкопать ее она так и не успела, так что оставался шанс, что она там и сохранится.

Кирюха нехотя достал карту. Делиться сокровищами с кем-нибудь кроме Танюхи в его планы не входило, но сейчас ситуация резко изменилась. Да, к тому же, с этими все равно придется быть в доле, иначе не отвяжутся, на этот счет у подростка не было никаких иллюзий.

– - Ну да, прикольно, - согласилась Анютка, рассматривая потрепанный листок.
– Где взяли?

– - Я утянула, - призналась младшенькая, не испытывая никаких угрызений совести.

– - Я же говорила, что она пошла у нас по плохой дорожке!
– возмутилась Манюня.
– У кого сперла? У Бурова? А почему только одну? Сил унести не хватило? А я на что?
– старшенькая попыталась выдрать карту у Анютки.

Та в который раз за вечер оказала сопротивление, и мирное перетягивание куска бумаги чуть было не переросло в стихийную драку. Спас положение местный йети, который мирно отсыпался за одной из могилок и, услышав шум, решил посмотреть, в чем дело.