Каникулы в деревне
Шрифт:
– Весь день?
– на лице Лидии Витальевны отразилось полнейшее недоумение.
– На тебя это совсем не похоже.
– Что происходит, Макс?
– пришел жене на помощь ее муж, Андрей Евгеньевич.
– Объясни нам пожалуйста, что с тобой случилось?
– Не хочу.
– Мало ли, чего ты не хочешь, - продолжал отец Макса.
– Пойми, мы с твоей мамой очень беспокоимся за тебя. Сегодня звонили из школы. Сказали, что ты ушел с уроков. Это правда?
– Да, - после того, как он это сказал, на несколько секунд в прихожей воцарилось пугающее молчание.
– Но
– этот материнский вопрос так и въелся Максиму в сознание.
– Ты ведь никогда ничего подобного не делал, никогда просто так не сбегал с уроков…
У него уже начинала болеть голова. Ну как же им объяснить, чтобы они от него отстали? Как сказать им, чтобы не лезли не в свое дело, ведь у него не было совершенно никакого желания им хоть что-то рассказывать. Он ведь уже не маленький, чтобы по каждому пустяку бежать к мамочке и плаксивым голосом ныть, вытирая сопли о ее длинную юбку, в ожидании, когда же она бросится раскидывать обидчиков своего сына.
– Мам, пап, все нормально, - попытался он убедить их.
– Что сегодня пропустил, я все сдам, так что долгов не будет.
– Да не в долгах дело… - сказал Андрей Евгеньевич.
– А в чем тогда?
– Ты сам на себя не похож, вот в чем дело, - закончила Лидия Витальевна мысль за своего мужа.
– Такое бывает, мама.
– Такого никогда раньше не бывало, - возразил ему отец.
– Такое бывает теперь.
– Но что изменилось?
– у его матери вот-вот обещали политься из глаз слезы - так близко она принимала то, что их сын стал отдаляться от семейного гнезда так быстро.
– Я не хочу об этом говорить.
– Я твоя мать! И я хочу знать!
– истерика уже начала прорываться наружу, и Максиму отнюдь не улыбалось, чтобы она застала его врасплох, так что он произнес:
– Да не маленький я уже, чтоб со мной так разговаривать. Все, я спать.
И оставив позади предварительно скинутые кроссовки, он прошмыгнул мимо озабоченных родителей к себе в спальню.
***
Вечер, определенно, удался. Парни и девушки сидели уже, наверное, третий час, но ни у кого на лицах не было видно ни капли усталости. Маски были окончательно сброшены, и те, кто еще недавно сидел на последнем уроке, мечтая о том, когда же он, наконец, закончится, расслабились по-настоящему. И к тому же песни теперь пели абсолютно все, а не один только Валерка.
Но, к сожалению, не все смогли расслабиться в тесной компании товарищей по учебе. Максим уже полчаса думал, как бы отсюда свалить. Он не знал, что с ним такое, но находится здесь и дальше ему было не под силу. Посмотришь вокруг, и сердце, по идее, должно радоваться, ведь они сидели все вместе, в одной тесной компании, ели и пили чуть ли не из одной посуды, а все равно на душе у Макса скребли кошки. Ну не мог он ничего с собой поделать, не мог, и все его товарищи из класса казались ему фальшивыми, а никак не настоящими, друзьями.
Макс поднялся с бревна, на котором сидел, стараясь не смотреть никому в глаза.
– Уже уходишь?
– поинтересовался Андрей, пытаясь поймать его взгляд.
Максиму неожиданно стало неловко от такого
– Да, - только и произнес он, но, увидев непонимание со стороны продолжавшего смотреть ему прямо в глаза Андрея, добавил: - У меня дела.
– И это не может подождать?
– в его голосе послышалось явное неодобрение.
– У нас ведь у всех дела.
Прежде чем хоть что-то сказать, Максим по привычке вздохнул.
– Мне надо идти. Извините…
И повернувшись ко всем спиной, вошел в темноту леса, ощущая на себе тяжелые взгляды товарищей по учебе.
Но не успел он пройти и сотни метров, как до слуха его донеслись чьи-то быстрые шаги. Кто-то догонял его, и Максим в тот момент гадал, кто же это мог быть. Но спустя всего пару секунд до него, помимо звука шагов, донеслось еще и чье-то участившееся дыхание. Максу хватило буквально одного мгновения, чтобы понять, кто же за ним бежит. Это была Маша.
Он тут же остановился, и тело его резко повернулось на сто восемьдесят градусов, встречая ночную попутчицу лицом к лицу. Она как раз подбегала к нему в этот момент, но, увидев, что он остановился, перешла на шаг, пытаясь отдышаться.
– Что тебе нужно?
– бесцеремонно спросил у нее Максим, когда она приблизилась к нему практически вплотную.
Вместо ответа она подошла к нему еще ближе, без всяких лишних раздумий нарушая его личное пространство.
– Ну не могла же я тебя отпустить так просто, Милый…
В ее голосе слышалось столько нежности, столько соблазна. И все же из его груди невольно вырвался тихий рык.
– Мы же с тобой уже обо всем договорились!
– сквозь зубы произнес он.
Она лишь усмехнулась.
– Ой, да ладно тебе, Малыш.
– Не называй меня так!
– он был готов вот-вот сорваться. Его жутко бесили все эти милые имена, которыми она его называла. Только вот он никак не мог понять, почему? Быть может потому, что это говорила она?
А Маша только рада была его гневу. Она словно издевалась над ним, прорывая оборону его души своими остренькими коготками. Приблизившись вплотную, она прижалась к нему всем телом, будто желала раствориться в нем. И это бесило Максима только сильнее, но он боялся сделать ей больно. Боялся, что оттолкнет ее слишком сильно, или что в порыве злости ударит ее. Эта мысль не выходила у него из головы, так что стиснув зубы он терпел издевательства бывшей подружки, которая стала теперь просто невыносимой сукой.
– Зайка, - сказала она томно.
– Я ведь скучаю по тебе.
Когда она произнесла эти слова, губы ее коснулись его щеки. Затем другой, а после она начала покрывать его лицо быстрыми-быстрыми поцелуями, но в какой-то момент остановилась возле его рта.
– Я все еще люблю тебя, Милый, - обожгла она душу Максима, после чего впилась в его плохо сопротивляющиеся губы.
Но Макс не мог этого больше терпеть. Он как можно мягче отодвинул от себя свою бывшую, одновременно с этим произнося: