Каникулы в космосе, или Планета Пять-Четыре
Шрифт:
— Очень, — сказал Пашка.
— Тогда заходите ко мне.
Джамиля открыла банки с холодным апельсиновым соком, поставила их на столик и попросила:
— Пожалуйста, пейте глоточками, а то обязательно простудитесь.
— А скажите, — Пашка поболтал в банке остатками сока, — можно узнать, как к вам попал один корабль? Планетарный катер в шестом секторе.
— Бедненький, — сказала Джамиля. — Его подобрали возле Плутона полгода назад. Бортового журнала на нем не было.
Джамиля включила дисплей, на котором появилось изображение кораблика, который назвал себя Гай-до.
— Его осматривали
На следующий день Алиса и ее друзья с утра вернулись в Сахару.
Аркадии взял в лаборатории разные приборы, Павел вез с собой инструменты, Алиса захватила на всех еду.
Джамиля встретила гостей из Москвы, как старых знакомых. Даже разрешила перелететь на флаере к самому кораблику.
Было еще прохладно, солнце невысоко поднялось над скалами и грело мягко. В колючих кустах, росших между кораблями, щебетали птицы.
— Здравствуй, Гай-до, — сказала Алиса. — Мы вернулись.
— Доброе утро, — откликнулся кораблик. — Я рад…
Аркаша пошел вокруг корабля.
И вдруг раздался его крик:
— Это еще что такое!
Из тени выкатился серый мяч и быстро покатился прочь.
— Опять! — сказала Алиса. — Странный он какой-то…
— Я полезу внутрь, — сказал Пашка, вытаскивая из флаера ворох инструментов. — Посмотрим, что можно сделать.
— Погодите, — заговорил корабль, — Вы в самом деле хотите меня отсюда взять?
— Еще не знаем, — ответила Алиса, — можно ли будет вас починить.
— Я постараюсь вам помочь. Поднимитесь ко мне на мостик. Я покажу вам, как наладить информационный дисплей. И расскажу вам свою грустную историю.
Слушайте, — начал Гай-до, когда дисплей загорелся зеленым цветом и на нем появилось изображение пожилого лысого человека с сиреневыми глазами. — Вы видите знаменитого конструктора Гая с планеты Вестер…
Он жил в доме, большую часть которого занимала лаборатория и мастерская. Гай работал один. Его звали в институты, предлагали конструкторское бюро. «Нет, — отвечал он, — когда рядом со мной чужие люди, я не могу думать». И добавлял: «Вот будет у меня сын, я выращу себе помощника, и мы вдвоем построим такой корабль, что вся Галактика ахнет». Но у него родилась дочь.
Гай назвал дочь Ирией, что значит Солнечная, сам ее растил и воспитывал. Он не подарил ей ни одной куклы и не разрешил дотронуться до нитки с иголкой. Запрещал ей собирать цветы и играть с девочками. Зато с раннего детства Ирия должна была водить автомобиль, поднимать штангу, заниматься боксом и вольной борьбой, прыгать с парашютом, считать в уме, работать с компьютером, пилить, строгать и паять. Даже в школу отец ее не пустил, чтобы она не встречалась с девочками.
Ирия не подозревала, что существует другая жизнь, в которой девочки не поднимают штангу, не прыгают с крыши на землю, не водят гоночных автомобилей и не занимаются боксом. Она была уверена, что так живут все девочки Вселенной.
Понемногу отец учил Ирию и ремеслу конструктора космических кораблей. Разумеется, трудно построить в мастерской настоящий корабль
— обычно Гай делал только макеты, но его макеты были настолько хороши, что многие заводы старались заполучить макет и сделать
Но свой заветный корабль Гай хотел построить своими руками. Он ухлопал на это дело все деньги, которые скопил за жизнь, все знания и опыт. И все равно без дочки ему не справиться бы.
Три года они трудились рука об руку. Когда Ирии исполнилось девятнадцать лет, корабль уже стоял на стапелях в ангаре.
И вдруг случилось несчастье. Гай поехал в город, чтобы получить на заводе навигационные приборы, и по дороге попал в аварию. Ирия Гай осталась сиротой.
Но так как отец научил ее всегда держать себя в руках, девушка принялась доделывать корабль. И в конце концов победила. Мечта ее отца осуществилась.
Кораблик, который она назвала «Гай-до», взлетел над планетой.
Он был так быстр, что даже патрульному крейсеру было нелегко его догнать. Он мог пролететь половину Галактики и мог опуститься, не повредив ни травинки, на небольшой полянке. Но главное — он был верным и единственным другом Ирии.
Ученые планеты Вестер были в восторге от кораблика и просили сделать для них еще один. Но Ирия знала, что повторить Гай-до никто никогда не сможет.
Неожиданная шумиха вокруг кораблика испугала и утомила Ирию. Она поняла, что отвыкла от людей и не знает, как себя с ними вести.
Она загрузила корабль всем необходимым для долгого путешествия, договорилась с геологами, что обследует для них несколько планет в пустынном секторе Галактики, и улетела.
Целый год она летала от планеты к планете. Много сделала интересных открытий, много повидала. Оставалось обследовать только одну планету…
Названия у планеты не было. Только номер: 456-76-54. Они могли бы сами ее назвать. Тот, кто первым обследует планету, имеет право дать ей имя. Но планета оказалась такой негостеприимной, что им и назвать ее не хотелось. Между собой они называли ее Пять-четыре. А это, разумеется, не имя для настоящей планеты.
Планета Пять-Четыре
На планете извергались тысячи вулканов, а от потухших остались кратеры, заполненные горячей водой. Из этих озер поднимались гейзеры или пузыри газа. Порой на планете случались землетрясения, отчего вулканы рассыпались, а их обломки и лава покрывали долины. Этот бестолковый, тоскливый мир освещали четыре небольших красных солнца, так что там не было ночи, но и никогда не было очень светло. Тени от скал и гор метались по камням и лужам, в зависимости от того какое солнце светило сильнее. Живых существ на планете было мало, а те, что были, таились в скалах или в морях, в трепете ожидая очередного землетрясения или извержения.
Эту планету и надо было исследовать: составить карты, собрать образцы минералов и фауны…
Устраивать наземный лагерь они не стали, а вышли на орбиту. Гай-до работал круглые сутки. Ирия порой прерывала работу, чтобы поспать.
— На этой планете кто-то недавно побывал. — сказал однажды Гай-до.
— Почему ты так думаешь?
— Тут вели взрывные работы и даже копали шахты.
— Странно, — произнесла Ирия. — По всем справочникам мы на Пять-четыре первые.
— Внимание. — сказал Гай-до. — Вижу предмет искусственного происхождения.