Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане
Шрифт:
— Странно, очень странно, — бормотал полковник Истербрук, — крайне странно.
— В чем дело, милый?
— Подойди на минутку.
— Что случилось, милый?
Миссис Истербрук выросла в дверях гардеробной.
— Помнишь, я показывал тебе пистолет?
— Да, Арчи, такую мерзкую черную штуковину.
— Вот именно. Сувенир из Азии. Он лежал в этом ящике, помнишь?
— Помню.
— А теперь его тут нет.
— Как странно, Арчи!
— Ты не трогала?
— Да что ты, я даже прикоснуться к нему боюсь!
— Тогда, может, это старая грымза,
— Нет! Миссис Батт в жизни бы такого не сделала! Спросить у нее?
— Не надо. А то пересуды пойдут всякие… Лучше скажи, когда я тебе его показывал?
— С неделю назад. Ты еще ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это такое.
— Точно. С неделю назад. А числа не припомнишь?
Миссис Истербрук задумалась, закрыв глаза. На ее лице читалась напряженная работа мысли.
— Точно! — воскликнула она. — В субботу! Мы еще собирались в кино, но не пошли.
— Гм… А ты уверена, что не раньше? Может, это было в пятницу или даже на позапрошлой неделе?
— Нет-нет, дорогой. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто после этого несчастья все кажется таким далеким… Я даже знаю, почему запомнила число. Ведь ты показал мне пистолет на следующий день после налета. Я его увидела, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.
— Уф, — сказал полковник Истербрук, — прямо гора с плеч свалилась.
— Но почему, Арчи?
— Да потому, что если бы пистолет исчез перед налетом, то его мог стащить проходимец Шерц.
— Но откуда ему было знать про пистолет?
— Гангстеры добывают сведения самыми невероятными способами. Они все про всех знают.
— Какой ты умный, Арчи!
— Ха, еще бы! Кое-что повидал на своем веку. Но раз ты точно помнишь, что видела пистолет после налета, тогда все в порядке. Не мог же он тогда стрелять из моего пистолета?
— Конечно, не мог.
— Слава богу! А то пришлось бы заявлять в полицию, отвечать на разные бестактные вопросы. Хочешь не хочешь, а пришлось бы… А я в свое время не удосужился получить разрешение на ношение оружия… После войны было не до законов мирного времени. Я относился к пистолету как к военной реликвии, а не как к огнестрельному оружию.
— Понимаю.
— Но куда же все-таки запропастилась эта проклятая штуковина?
— Может, его взяла миссис Батт? Она, правда, всегда казалась мне порядочной женщиной, но, может, после налета занервничала и решила, что пистолет в доме не помешает? Хотя, конечно, она никогда не сознается. Да я и спрашивать у нее не буду. Она ведь может обидеться. А как нам без нее обходиться? Дом такой громадный… я одна просто не справлюсь.
— Конечно, — согласился полковник, — миссис Батт лучше ничего не говорить.
Глава 13
Утренние хлопоты в Чиппинг-Клеорне (продолжение)
Мисс Марпл вышла из дома пастора и пошла по узенькому переулку, который вел на главную улицу.
Она шла очень быстро, опираясь на толстую палку преподобного Джулиана Хармона.
Миновав бар «Красная корова» и лавку мясника, старушка приостановилась, чтобы полюбоваться на витрину антикварного магазинчика мистера Элиота. Магазинчик был хитроумно расположен рядом с чайной «Синяя птица» и кафе
Не успела мисс Марпл разглядеть витрину, как мистер Элиот, тучный пожилой паук, уже начал прикидывать материальные возможности новой жертвы.
Но когда он решил, что «Подарок из Танбридж-Уэллса» слишком шикарен для гостьи пастора (ведь мистер Элиот, как и все в округе, знал, кто такая мисс Марпл), она краем глаза заметила мисс Дору Баннер, входившую в «Синюю птицу». И подумала, что столь ветреным утром не помешает выпить чашечку кофе.
В кафе уже подкреплялось несколько дам, подслащивающих себе утреннюю беготню по магазинам. Мисс Марпл, прищурившись, вглядывалась в полумрак «Синей птицы», искусно разыгрывая легкое замешательство. Вдруг у нее над ухом раздался голос Доры:
— Доброе утро, мисс Марпл. Подсаживайтесь ко мне. Я одна.
— Спасибо.
Мисс Марпл благодарно опустилась на неуклюжий синий стул, являвший собой предмет фирменной обстановки «Синей птицы».
— Какой сильный ветер! — пожаловалась она. — У меня ревматизм, я не могу быстро ходить.
Дамы принялись жадно обсуждать тему ревматизма, ишиаса и неврита. Хмурая девица в розовом халате с синими птицами, позевывая, приняла заказ на кофе с пирожными. Вид у нее был устало-терпеливый.
— Пирожные тут объедение, — заговорщическим шепотом произнесла мисс Баннер.
— Меня заинтриговала эта симпатичная девушка, которую мы видели, уходя от мисс Блэклок, — сказала мисс Марпл. — Если не ошибаюсь, она ухаживает за цветами или работает в поле. Как ее зовут? Хаймес?
— Да-да, Филиппа Хаймес. Мы прозвали ее «нашей квартиранткой». — Мисс Баннер с удовольствием посмеялась над собственной шуткой. — Филиппа — приятная девушка, очень спокойная. Настоящая леди, надеюсь, вы меня понимаете…
— Любопытно. Я знавала одного полковника Хаймеса, он служил в индийской кавалерии. Может, это ее отец?
— Она Хаймес по мужу. Вдова. Ее мужа убили в Италии: то ли в Сицилии, то ли еще где-то, не помню. Ваш знакомый мог быть отцом ее мужа.
— А нет ли там легкой интрижки с тем высоким юношей? — лукаво предположила мисс Марпл.
— С Патриком? Вы думаете? Мне кажется, нет…
— Я имела в виду юношу в очках. Я его как-то видела…
— Ах, вы об Эдмунде Светтенхэме! Тс-с… Там в углу сидит его мать, миссис Светтенхэм… Право, не знаю. Вы думаете, Филиппа ему нравится? Он такой странный, порой говорит совершенно несусветные вещи. А его почему-то считают умником, — добавила мисс Баннер с явным неодобрением.