Каникулы в Лимстоке
Шрифт:
– Боже мой, – сказала Джоанна, – кто стукнул бедного малыша?
– Думаю, – сказал я, – что это снова Таинственная Рука.
Сестра повернула ко мне изумленное лицо, и автомобиль вильнул.
– Внимательнее, девушка, – предостерег я.
Джоанна сосредоточилась на дороге. Она недовольно хмурилась.
– Ты имеешь в виду письмо вроде того, что мы получили?
– Это лишь догадка.
– Что же это за местечко? – спросила Джоанна. – Ведь оно выглядит самым невинным, сонным, безвредным кусочком Англии, какой
– И где, цитируя мистера Пая, никогда ничего не случается, – перебил я. – Он выбрал дурную минуту, чтобы сказать это. Что-то случилось.
– Джерри! – сказала Джоанна. – Я… я думаю, что мне это не нравится. – Впервые в ее голосе прозвучала нотка страха.
Я ничего не ответил, потому что мне это тоже не нравилось. Такой мирный, улыбчивый, счастливый сельский уголок, над которым нависло нечто злое. И именно с этого момента у меня в душе поселилось предчувствие беды…
Прошло несколько дней. Мы явились на бридж к Симмингтонам, и миссис Симмингтон надоела мне до крайности, постоянно упоминая Меган.
– Бедная деточка так неуклюжа. Она в таком возрасте, когда уже заканчивают школу, но еще продолжают расти.
Джоанна заметила сладко:
– Но ведь Меган уже двадцать, не так ли?
– О, да, да. Но она, конечно, моложава для своих лет. Совсем еще как ребенок. А неплохо было бы, я думаю, если бы девочки не росли так быстро. – Она засмеялась. – Я уверена, любая мать хотела бы, чтобы ее ребенок оставался вечным младенцем.
– С чего бы им этого хотеть? – сказала Джоанна. – К тому же, должно быть, это очень затруднительно – иметь ребенка, который умственно остается шестилеткой, когда его тело становится взрослым.
Миссис Симмингтон глянула с досадой и сказала, что мисс Бартон не должна воспринимать все слишком буквально.
Я был доволен Джоанной, и мне пришло в голову, что я был невнимателен к миссис Симмингтон. Эта анемичная прелесть среднего возраста скрывает, подумал я, эгоистичную, хваткую натуру.
Джоанна коварно спросила, не намерена ли миссис Симмингтон учить Меган танцам.
– Танцам? – Миссис Симмингтон, казалось, удивилась и позабавилась. – О нет, здесь такое не принято.
– Вижу. А заодно теннис и прочее в этом роде.
– Наш теннисный корт годами пустует. Ни Ричард, ни я не играем. Я полагаю, позже, когда мальчики подрастут… О, Меган найдет массу занятий. Она, знаете ли, вполне счастлива, впустую проводя время. Позвольте взглянуть, я сдаю?
Когда мы поехали домой, Джоанна, злобно нажав на акселератор, так, что машина прыгнула вперед, сказала:
– Я чувствую себя ужасно виноватой перед этой девочкой.
– Меган?
– Да. Ее мать не любит ее.
– Ну, Джоанна, бывают вещи и похуже.
– Да, конечно. Множество мамаш не любят собственных детей. А Меган – могу представить! Держать дома такое существо
– Да, – согласился я, – думаю, она такая.
Джоанна внезапно весело рассмеялась:
– Невезуха тебе с этой гувернанткой!
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал я с достоинством.
– Ерунда. Каждый раз, когда ты смотрел на нее, на твоем лице вырисовывалась мужская досада. Я согласна с тобой, это бесполезная трата времени. И я не вижу, кто еще здесь мог бы тебе подойти. Но ты произвел огромное впечатление на Айми Гриффитс.
– Избави бог! – воскликнул я с содроганием. – И кстати, – добавил я, – почему так много интереса к моей интимной жизни? А как насчет тебя, девочка? Ты нуждаешься в небольшом развлечении, насколько я тебя знаю. Но здесь нет непризнанных гениев, болтающихся вокруг. Тебе нужно покорить Оуэна Гриффитса. Он единственный неженатый мужчина в местечке.
Джоанна вскинула голову:
– Доктору Гриффитсу я не нравлюсь.
– Он мало тебя видел.
– Он видел достаточно для того, чтобы переходить на другую сторону, встречая меня на Верхней улице!
– Весьма необычная реакция, – сказал я с сочувствием. – Ты к такому не привыкла.
Джоанна в молчании проехала в ворота «Литтл Фюрц» и к гаражу. Потом сказала:
– Возможно, в твоей идее что-то есть. Я не понимаю, почему бы кому-то переходить на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи со мной. Это уж слишком бросается в глаза.
– Я вижу, – сказал я, – ты намерена устроить хладнокровную охоту на него.
– Ну, мне не нравится, когда меня сторонятся.
Я медленно и осторожно выбрался из автомобиля и установил костыли. Потом дал сестре маленький совет:
– Позволь сказать тебе, девочка. Оуэн Гриффитс – не из тех твоих ручных, скулящих, артистичных молодых людей. Если ты не будешь осторожна, ты можешь разворошить осиное гнездо. Этот человек может быть опасным.
– Ты действительно так думаешь? – спросила Джоанна, проявляя все признаки удовольствия от такой перспективы.
– Оставь беднягу в покое, – сказал я настойчиво.
– Как он смеет переходить через улицу, когда видит меня?
– Все вы, женщины, одинаковы. Вечно повторяете одно и то же. Сестрица Айми тоже устроит охоту с ружьем – на тебя, если я не ошибаюсь.
– Она уже меня ненавидит, – сказала Джоанна. Она говорила задумчиво, но с оттенком злорадства.
– Мы приехали сюда, – сказал я строго, – в мирный и тихий уголок, и я надеюсь, что мы не нарушим его покой.
Но если чего и не было впереди, так это мира и тишины.