Каннибал
Шрифт:
– Э-э-э! Не дергайся! Медленно!
– "татарин" заполошно выхватывает ствол и тыкает им в мою сторону. Неприятно...
– Ты че, дурак, а братишка?
– я медленно вытянул руку из-за пазухи с зажатыми в ней баксами.
– Хрена "волыну" светишь - мы ж не "братки" на разборке, блин!
– помимо воли скатываюсь на полублатной жаргон - наследство улицы, школы и средств масс-медиа.
– Илюха, мы так не договаривались! Ты кого притащил?!
– Влад... ты это...
– "посредник" не договорил - умолк, будто воздух кончился. Его сменил тыловик:
– Действительно,
– Ладно, парень - забыли. Смотри сюда...
Правду говорят: достал ствол - стреляй. Потому что у побывавшего "по ту сторону дульного среза" не может относиться к тебе иначе как к врагу. Я понял эту истину только что и на собственной шкуре: опыт каленым тавром впечатался в мозг.
По знаку тыловика один из армейских водил снял навесной замок со створок вагона и сорвал пломбы. Дверь с грохотом уехала в сторону и взгляду открылись стопы картонных коробок. Причем упаковка не выглядела новой - частью пожелтела, истрепалась и разбухла от влаги.
– Они хоть не просроченные?
– С этим все в порядке, - отмахнулся от моих сомнений вояка.
– Склады НЗ в одной из частей Оренбургской области чуть-чуть подтопило, только и всего. Смотри сам: банки не вздулись, со сроками годности все в порядке... а по документам партия списана и уничтожена путем захоронения на свалке. Ну и что, что малость ржавчиной побиты да этикеток нет? За полцены народ и не такое схавает! Видишь половина вагона пустая уже? Магазинные сетевики наименее пострадавшую часть уже забрали - переклеят бумажки и поимеют двести процентов прибыли. Никто ничего и не заметит.
– Ясно... Беру, - я полез рукой в карман, куда убрал пачку зеленых денег. Пальцы сами собой вцепились в рукоять пистолета. Щелчок предохранителя... указательный вдоль ствола и "тычет" в живот припугнувшего меня "татарина". Два выстрела прямо из кармана - оба в цель. "Пристегнутый" заваливается на спину, водилы и Илюха приседают и замирают на полусогнутых впав в ступор при виде пускающего кровавые пузыри "друга". Поворот голову, прямой взгляд в глаза тыловику:
– На колени, руки за голову, ноги скрестить. Илюха, водилы... мордами в землю и не шевелиться.
– Ты чего...
– Молча!
Майор беспрекословно выполняет команды, "солдатики" вместе с моим знакомым глядя на него тоже подчиняются. Вот, и горло драть не пришлось: чуют люди готового идти до конца. И идеи сейчас у этого квартета нет - такой что бы ради нее сопротивление оказывать с риском для жизни. Не за чужую же "консерву" подыхать-то?! А я знаю ради чего иду на убийство человека! Ради семьи и ради того, что бы убить вместе с татарином только что народившийся страх им же и вызванный. Кому ссыкливый боец нужен и что он сделать сможет?
– Ничего личного, военный. Не стал бы твой "пес" гавкать и грозить пушкой не по делу - спокойно разошлись бы бортами, поимев каждый свою выгоду, - счел нужным объясниться я.
– Теперь говори: что в остальных двух вагонах?
– Сгущенка и тушенка. Примерно треть или четверть осталось...
– КАМАЗы из какого гаража? Когда их обратно ждут?
– Из части на
– Зачем татарин стволом грозил? Прокинуть меня хотели?
– Нет... Припугнуть только, что бы сговорчивее в вопросе цены был.
– Ты вооружен?
– Нет... В УАЗе табельный... на заднем сиденье, в сумке. А у Влада левый был - его осенью на сборах пиджаков "потеряли". У него боек спилен... пугач это.
Я сместился так, что бы контролировать не только живых, но и мертвого - время его как раз подходит. Левой рукой вытащил смарт и созвонился с ожидающими сигнала "грузанами", объяснив как сюда ехать.
– А теперь смотри внимательно, майор!
– я указал на труп. Все автоматически уставились на тело с прострелянной грудиной, лежащее на грязном укатанном снегу. Пять секунд... десять... Вдруг не успевший толком остыть "татарин" пошевелился! Даже мне стало не по себе - что уж говорить про моих "пленных". У майора и парней волосы на голове зашевелились, натурально встав дыбом. Свежий неспокойник сел и открыл свои мертвые глаза... и посмотрел точно на меня. Больше ждать я не стал: ткнул указательным пальцем правой руки в лоб упырю и выстрелил. Попал...
– Что скажешь?
– Что... Что...
– Совершенно обычный упырь, майор, - категорически серьезно улыбнулся я.
– Такие теперь из любого трупа без дырки в башке получаются. И что характерно, спустя пару минут спешат покушать как можно плотнее. Догадываешься, кого они спешат сожрать?
– Лю... Людей?..
– Ага, так точно... Догадливый ты, военный! Ну а теперь заинтересуй меня чем-нибудь таким, что бы я не кончил тебя прямо здесь и сейчас. Сам понимаешь - вернее должен догадываться - что в обстановке, когда мертвые по улицам ходят, никто не станет разбираться отчего конкретно двинул кони именно этот упырь в офицерском бушлате. Замотанный бессонной ночью экипаж ППС просто снесет ему башню парой очередей и поедет дальше... Итак?
Майор вник моментально:
– У меня есть деньги...
– Мимо кассы, военный, - мотнул я головой.
– Кому нужны эти бумажки? Вторая попытка... а счет идет до трех!
– У меня ствол есть! "Калаш" левый! Из Чечни!
– Мало, но к теме близко...
– Еще патроны, толовые шашки, огневой шнур и запалы от гранат!
– Кучеряво живешь, майор. От кого отбиваться-то собрался? Хотя правильный ты тыловик - прижимистый да оборотистый...
22 марта, г. Самара 10:03
Тарас Вдовин, холодный подвал.
Тарас очнулся в кромешной темноте и со стоном попытался сесть. Голова гудела немилосердно...
– Где это я? Вроде вчера не бухал...
Осознание нахлынуло через секунду, вместе с ломотой в застуженном теле и резкой болью в стянутых за спиной руках. Сесть не получилось.
– Кто же это был?
– с натугой протолкнул мысль Тарас.
– Что у меня есть такого, что бы из-за этого Глыбу вальнули без терок и предъяв?!