Канон Нового Завета
Шрифт:
Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что во времена Феофила Новый Завет в Антиохии состоял по крайней мере из трех или четырех Евангелий, Деяний святых апостолов, собрания Павловых посланий и, возможно, Апокалипсиса. Священное Писание иудеев пока еще занимает первенствующее положение, но Евангелия и Послания Павла также признаются боговдохновенными, и Феофил находит возможным поставить их в своей апологии, адресованной Автолику, в один ряд с иудейским каноном.
3. Серапион Антиохийский
Около 200 г. Серапион, преемник Феофила на антиохийской кафедре, рассматривал, возможно ли богослужебное чтение книги, вызывавшей дискуссии. Незадолго до этого, во время посещения Россы, киликийской деревни на сирийском побережье Исского залива, епископ узнал о разногласиях среди верующих по поводу евангелия, которое приписывали Петру (см. гл. VII. 1, 4, ниже). Сам он не стал его тщательно рассматривать, но довольно поспешно разрешил, чтобы книгу и дальше
В начале письма Серапион указывает на трудности, которые создает для православных христиан такая “пограничная” литература: “Что до нас, то мы принимаем, братья, и Петра, и других апостолов как Христа; но, будучи людьми опытными , мы отвергаем эти писания, которые ложно названы их именами, так как знаем, что они не были переданы нам” [290] .
Это кое-что говорит нам о том, как представляли себе авторство и стандарты Нового Завета в конце II века. Серапион принимает писания Петра и других апостолов как слова Христовы, но отвергает приписываемые им писания, поскольку ему известно, что они не подтверждены признанным преданием. Теоретически такой критерий годился, а на практике сталкивался с определенными трудностями.
290
Цит. по: Евсевий, Церковная история, VI. 12, 3.
II. МАЛАЯ АЗИЯ
1. Мученичество Поликарпа
Вскоре после мученичества, которое претерпел за веру Поликарп, героический епископ Смирны (22 февраля 155 или 156 г.), соседняя церковь Филомелы в Писидии, поблизости от Фригии, запросила у верных из Смирны полный рассказ об этом. Составленный тогда документ часто включают в корпус мужей апостольских, но автор его, названный в конце (гл. 20) Маркианом или Маркионом [291] , явно выпадает из списка мужей апостольских (апостольских Отцов).
291
В рукописях есть разночтение — в двух написано , в одной — , а в остальных, как и у Евсевия, .
Евсевий сообщает о мученичестве Поликарпа короче и компактней (Церковная история, IV. 15, 1-45). Разницу между рассказами обычно объясняли тем, что у Евсевия первоначальный текст просто сжат. Однако некоторые исследователи считают, что последующие редакторы (или редактор) Мученичества расширили повествование о суде над Поликарпом, введя в него таких действующих лиц, которые бы стали параллелью к суду над Иисусом и Его страстям [292] .
292
Hans von Campenhausen, «Bearbeitungen und Interpolationen des Polykarp martirums», Sitzungsberichte der HeidelbergerAkademie der Wissmschaften, philos.-hist. Kl., 2,1957, переизд. в An der Fruhzeitdes Christentums (Tubingen, 1963), pp. 253–301.
Эту гипотезу тщательно проанализировали Барнард [293] и Дехандсшуттер [294] . Оба находят, что нынешний текст Мученичества следует датировать одним-двумя годами после смерти Поликарпа и что он в основном повторяет содержание письма, направленного смирнской общиной церкви в Филомелии. Более того, как указал Концельманн [295] , совсем не нужно думать, что “редактор письма”, которое считают расширенным оригиналом, сделал это после Евсевия, поскольку экземпляр расширенного текста, составленный до Евсевия, мог просто не попасть в руки историков. Все же текст Мученичества не свободен от подозрений, а потому в нижеследующем списке отсылок к Новому Завету мы дополнительно укажем, какие из них сохранены у Евсевия.
293
L. W. Barnard, «In Defence of Pseudo-Pionius Account of Policarp's Martyrdom», Kyriakon; Festschrift Johannes Quasten, ed. by P. Granfield andj. A. Jungmann, i (Munster i. W., 1970), pp. 192–204.
294
Boudewijn Dehandschutter, Martirium Polycarpi. Een literairkritische studie (Louvain, 1979), pp. 140–155.
295
Hans Conzelmann,
Несмотря на то что в Мученичестве Поликарпа нет прямых цитат из Нового Завета, внимательный читатель заметит не один отголосок евангельских повествований и апостольских посланий [296] .
1) “Что я могу разделить… в чаше твоего Христа” (14, 2 Еве. ГУ. 15, 33) указывает на Мф 20:22 и 26:39.
2) “To, что ухо не слышало, и глаз не видел, и сердце человеческое не переживало” (2, 3) — взято из 1 Кор 2:9.
3) “Нас учили воздавать честь… управителям и властителям, которых поставил Бог” (10, 2; Евс. IV. 15, 22) — представляется воспоминанием Рим 13:1 и 7, Тит 3:1.
296
Об ассоциации с библейским текстом см. Marie-Louise Guillaumin, «En marge du “Martyre de Polycarp”; Le Discernment des allusions scrip-turaires», в Forma futuri; Studi in more del Cardinal Michele Pelegrino (Turin,), pp. 462–469.
4) “Что мы должны последовать Его примеру, помня не только о себе, но и о ближнем” (1,2) — напоминает одно из увещеваний Павла в Флп 2:4.
5) Фраза “Христос… Единственный невинный за грешников” (18, 2) может быть реминисценцией 1 Пет 3:18.
6) Начальное предложение Мученичества, повторенное Евсевием, завершается расширенным приветствием из Иуд 2: “Милость, мир и любовь Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа вам да умножится”.
Словом, можно сделать вывод, что автор Мученичества Поликарпа был знаком с некоторыми апостольскими посланиями, из которых он заимствовал фразы (без ссылок) и вставлял в свой текст. Это позволяет предположить, что он хорошо знал эти тексты, но не дает возможности определить, какой статус он им придавал.
2. Мелитон Сардийский
Одним из наиболее плодовитых писателей своего времени был Мелитон, епископ города Сарды, столицы Лидии, творчество которого достигло расцвета в правление Марка Аврелия (161–180 гг. по Р. X.). Ему принадлежит множество трудов, однако, к сожалению, в большинстве случаев до нас дошли лишь названия из списка, который Евсевий скопировал, вероятно, из собрания библиотеки в Кесарии. Его книги свидетельствуют о широкой сфере интересов, от сочинения “Диавол” и Апокалипсис Иоанна [297] до целого ряда других, написанных на такие темы: “Церковь”, “истина”, “творение”, “крещение”, “Рождество Христово”, “гостеприимство”, “День Господень” и даже “материальность Бога”.
297
Иероним воспринял это как две разные работы, но форма изложения на греч. яз. скорее говорит о том, что обе темы обсуждались в одном сочинении, состоящем не из одной книги.
В XX веке обнаружены два папирусных сборника, которые, как оказалось, содержат две проповеди об иудейской пасхе [298] . Это — обращения, отрывистые и выразительные фразы, нередко сопровождающиеся антитезами и повторами [299] . Мелитон толкует иудейскую пасху символически, как прообраз искупительного дела Христа. В этом духе он говорит об убийстве египетских первенцев и о неприкосновенности иудейских. Мелитон утверждает, что иудейский закон был лишь временным наброском будущего христианства, которое и есть истинное и непрерывное дело Бога. Страдания Христа предвосхищены страданиями многих ветхозаветных праведников. В проповеди слышны отголоски новозаветных выражений, но нет прямых указаний на сами книги Нового Завета.
298
Папирус Честер-Битти, изданный Боннером (С. Bonner), Studies and Documents, xii; Philadelphia-London, 1940, и папирус Бодмера, изд. М. Testuz, Meliton de Sardes, Hamelie sur la Paque (Papyrus Bodmer, xiii; Cologny-Geneva, 1960).
299
О стиле Мелитона см. A. Wifstrand in Vigiliae Christianae, ii (1948), pp. 201–223, и Thomas Halton, «Stylistic Device in Melito », Festschriftjohannes Quasten, pp. 249–255.