Каньон убийств

Гардинер Мэг

— Телефонного звонка я не слышал. Эв?

И тут я увидела Харли — она сидела на ступеньках моего дома, обняв колени.

— Здесь Харли, — сказала я. — Думаю, прямо сейчас тебе приезжать не стоит.

— Я уже еду.

Я дала отбой. Харли встала и отряхнула пыль с туго обтягивающих брючек.

— Должна отдать тебе должное. Ты проявила храбрость, явившись ко мне, — сказала я.

— Не то слово. Плюс к этому я проявила наивность, решив, что ты никогда не узнаешь.

— И как ты

смеешь являться ко мне?

— Хм, я хочу сказать тебе, что была набитой дурой.

— Не говори так. Ты напрашиваешься на грубость.

Харли прикрыла кошачьи глаза, но не мяукнула, а, откинув голову, засмеялась.

— Ты чудо. Пригласи меня в дом. Мне предстоит продемонстрировать акт пресмыкательства.

У меня защемило сердце.

— Пяти минут тебе хватит? Сейчас приедет Джесси, а к трехсторонним переговорам я не готова.

Мы вошли в дом.

— Фотографии были сделаны с целью шантажировать Кази. Эти люди думали, что застанут нас в страстных объятиях. Полагали, что тем самым сорвут ей коммерческую сделку.

— «Эти люди». Ты имеешь в виду электронных шантажистов? Мне нужно поговорить с тобой о них.

Харли провела пальцами по серебристым волосам.

— Джесси выглядит как побитая собака.

Сердце защемило сильнее. «Она с ним виделась».

— Девочка моя, я действительно страдаю. Я ни разу не видела его в таком состоянии с тех пор, как он вышел из реабилитационной палаты.

Меня передернуло.

— Реабилитационная палата? Я и не знала, что вы продолжали встречаться…

— О, он тебе не говорил. — Харли опустила ресницы. — Ну конечно, не говорил. Я вела себя легкомысленно.

Я онемела. У меня возникло такое чувство, словно кто-то наполнил бензином мое нежное сердечко и поджег. Под левой грудью стало горячо от ревности.

— Извини. Я вела себя как говно, — призналась Харли.

«Мягко сказано», — подумала я.

— Наши отношения практически прекратились еще до того, как его сбил Брэнд, — продолжала Харли. — Я встречалась с Кази, Джесси рыдал. Ты перестанешь так смотреть на меня или нет?

Я зажмурилась.

— Эван, ситуация вышла из-под моего контроля. — Она схватила меня за руку. — Ты лучшая из нас. Я обошлась с ним безобразно. Но я не могла больше притворяться, что все остается по-старому.

Я открыла глаза.

— Говори потише. Он появится здесь с минуты на минуту.

— Его не испугает этот разговор. Мы с ним помирились. Громы и молнии мечешь только ты.

Голова у меня гудела наподобие электрического трансформатора. Все, что мне хотелось спросить у Харли — все вопросы об электронных шантажистах и «Мако», — потонуло в этом шуме.

Харли положила руки мне на плечи:

— У нас была любовная связь. И это все. Это было какое-то наваждение

вроде наркотического морока.

— Так ты это, что ли, называешь актом пресмыкательства?

— Я пытаюсь объяснить, что это был чисто физиологический акт, а не любовь. Девочка, возьми себя в руки.

Харли на шезлонге у плавательного бассейна, вцепившаяся своими когтями в спину Джесси… Да, «взять себя в руки» — термин самый подходящий.

На улице хлопнула дверца автомобиля.

— Это он, — сказала я.

Харли бросила на меня внимательный взгляд. Это был взгляд игрока, взгляд опытного дипломата.

— Мне казалось, ты более последовательна.

— Увы, я старомодна. Ты наверняка слышала пословицу о верблюде и соломинке. [10] Перед тобой почти верблюд.

10

Имеется в виду пословица «Последняя соломинка ломает спину верблюду».

На улице скрипнула калитка. «Если я увижу их вместе, то обмочусь», — подумала я.

— Спокойной ночи, подруга.

У Харли опустились плечи. Твердый взгляд смягчился.

— Ты знаешь, как я тебя люблю, малышка, — сказала она и вышла из дома, оставив дверь открытой.

Я услышала стук ее каблуков по плиткам. Потом стук сменился шепотом. Харли и Джесси тихо переговаривались.

Меня потянуло к окну.

«Не смотри», — велел внутренний голос.

Я как послушный ребенок пошла на кухню, взяла стакан, наполнила льдом и добавила спиртного. Поскольку стаканы для коктейлей сосками не снабжаются, я употребила напиток залпом.

Стук в дверь. Два удара. Условный знак.

— Эв? — Джесси стоял в дверях, не зная, что делать. — Харли сказала, что ты готова разорвать меня на части.

Я прошла в гостиную и села на диван.

— Можешь войти. — Я подобрала колени и уткнулась в них подбородком.

Он подкатился на коляске к дивану.

— Что происходит?

— Я просто хочу, чтобы ты был честен со мной.

— Я пытаюсь.

Джесси заглянул мне в лицо, надеясь понять, что у меня на уме. То, что он увидел, ему явно понравилось.

— Случайная связь. Ты не вправе винить меня за это.

«На врунишке горят штанишки», — подумала я.

— Но ты и потом молчал. О вас с Харли. И… о том, что было уже после наезда.

— А что было после наезда?

— Вот это я и хочу узнать от тебя. Не от Харли. Не от шантажистов. От тебя.

— Хорошо. — Он пересел с коляски на диван. — Что тебе сказала Харли?

— Она сказала, что порвала с тобой, когда ты проходил реабилитацию.