Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике
Шрифт:
Пока мы разглядывали поверженного врага, артиллерист «пом-пома» Престон доложил об обнаружении еще одного судна на направлении красный-2–0. Что это? Другая мишень, которую мы уже видели, или возвращается 636-я?
– Вызывай их, Ровер, – приказал Корни.
В течение целой минуты я передавал букву «S», а тем временем расстояние между нами сокращалось. Наши орудия были наведены на приближающийся корабль. Он подходил таким образом, что очертания рассмотреть было совершенно невозможно, иными словами, мы не могли его идентифицировать. Но спустя
– Открыть огонь! – приказал Корни. – Надо полагать, возвращается приятель этого подбитого друга и жаждет мести.
Приказ был немедленно исполнен, и первый же 6-фунтовый снаряд попал в цель. Корабль остановился, где-то в районе миделя начался пожар. Теперь мишень стала еще более удобной, и остальные орудия начали концентрировать на ней огонь. Неожиданно Корни завопил:
– Прекратить огонь! Это 636-я!
Мы в ужасе застыли, глядя на быстро распространяющийся пожар, постепенно осознавая, что произошла трагедия.
– Почему, черт возьми, они не ответили на вызов? – вопрошал Пик, глядя на каждого из нас по очереди. – И почему они открыли огонь?
– Так, парни, сейчас мы все выясним, – отрывисто бросил Корни. – В воде находятся члены команды 636-й, готовьтесь принять их на борт.
Вокруг поврежденного корабля, озаренные тусклым светом его погребального костра, виднелись люди – они карабкались на спасательные плоты или плавали в одиночку, держась за плавучие обломки. Мы подоспели очень быстро и начали вытаскивать уцелевших моряков из воды. Как раз в это время раздался крик наводчика орудия Y (с 6-фунтовыми снарядами). Он доложил о приближении еще одного судна.
Каким тяжелым ни было решение, но мы его приняли: врага следует отбить и только после этого продолжить спасательные операции, иначе мы можем попасть в крайне неловкое положение, когда нас застигнут «со спущенными штанами». В наших ушах все еще звучали отчаянные призывы о помощи цепляющихся за плоты людей, а мы набрали скорость и скрылись в темноте. Мне было даже страшно подумать, что чувствовали те люди в воде и на плотах.
Они понимали, что мы – их единственный шанс на спасение, который теперь стремительно удалялся. Нас тоже вполне могли потопить, но, даже уцелев, мы могли их больше не найти.
– Продолжай сигналить, Ровер, это может сработать. Да, передавай «G». Они не могут точно знать, кто уцелел в двух стычках, которые они наверняка видели на подходе.
На этот раз противник попался более пугливый и сразу же открыл огонь. Мы находились в весьма выгодном положении – заходили со стороны луны, поэтому стремились как можно скорее сократить расстояние. Огонь противника был сильный и более точный, чем раньше. Грохот и голубая вспышка в районе миделя свидетельствовали о том, что в нас попали.
– Имеются раненые у орудия X, сэр, – доложил Магуайр.
– Присматривай за ними, Мак, – распорядился Корни. – Пик, огонь.
Начальный залп оказался удачным, и противник
Мы вернулись к тому месту, где догорала 636-я, и сразу же обнаружили плот, с которого как раз собирались начать принимать людей, когда нас так грубо прервали. Но завершить дело нам снова помешали.
На материковом берегу вспыхнул прожектор и начал обшаривать море, высвечивая по очереди каждое горящее судно. Когда луч добрался до 636-й, все желающие могли увидеть и нас, стоящих совсем рядом. Береговые батареи незамедлительно открыли огонь (расстояние до берега составляло около 3 миль), и в воду в неприятной близости стали падать снаряды.
Стало слишком горячо, чтобы сохранять неподвижность, поэтому мы предприняли попытку замести следы. Сначала мы на большой скорости ушли на северо-восток, попутно создавая дымовую завесу и выбрасывая за борт светящиеся снаряды, которые должны были ввести врага в заблуждение, изображая пожары. Затем мы остановились и очень медленно и почти бесшумно поползли обратно. Нам повезло. Прожектор нас потерял, береговые орудия прекратили огонь, и мы получили возможность вернуться к 636-й. После часа тщательных поисков мы подняли из воды двух офицеров и восемнадцать рядовых, затем, убедившись, что никого не оставили плавать, взяли курс на запад.
Два зенитных корабля и 636-я давно остались позади, а я неожиданно поймал себя на том, что все время оглядываюсь назад, выискивая в темноте три языка пламени. «Господи, спаси и сохрани», – подумал я.
После завершения третьего сражения Корни приказал мне передать всю навигацию Тони, а самому заняться ранеными. Мы подняли на борт Фредди Уорнера, командира 636-й, старого приятеля Корни по Лоустофту, и его штурмана, но Грин-Келли и старпом с 636-й, а также семь рядовых погибли. Это была большая потеря для всех.
Я как можно лучше устроил промокших и находящихся в состоянии шока моряков в кают-компании и столовой команды, выдав им всю имеющуюся в наличии сухую одежду и одеяла. Фредди и еще несколько человек имели не слишком серьезные ранения, но у старшего матроса Чизвелла было раздроблено плечо, да и у нашего раненого – матроса Болдерсона – рана была очень неприятная. Он получил осколок в живот – понятно, что тут я ничем не мог помочь.
Я сделал обоим по инъекции морфина и снабдил их записками о том, что им делали, чтобы врачи получили пациентов вместе с информацией об оказанной помощи. Так нас учили на лекциях о первой помощи пострадавшим, которые я посещал. Но ранения были тяжелыми, а я не обладал медицинскими знаниями, поэтому делал только то, что мог, – накладывал повязки и проводил противошоковую терапию.