Капеллан
Шрифт:
– Больно нужно! – фыркнула Ноэль.
– Идем! – мать взяла ее за руку и отвела к скамье. Там усадила рядом с собой. – Расскажи мне о Гро! Кто его родители? Он говорил?
– У них собственная лечебница в его стране.
– Значит, не бедные, – заключила Нея. – А кто они по происхождению? Из благородных?
– Не знаю! – пожала плечами Ноэль. – Гро не сказал. Знаю, что в его семье все лекари. Он – уже в четвертом поколении.
– Четыре поколения магов могут быть только у благородных, – сказала мать. – Простолюдины теряют дар. Чем вы занимались в оазисе?
– Разговаривали, – сказала Ноэль. – Он читал мне стихи.
– По памяти?
– У него есть артефакт. По словам Гро, в нем тысячи книг. На их языке, конечно. Гро читал вслух, а после переводил.
– Поэзия – удел благородных людей, –
– Еще мы слушали музыку.
– Он играет на инструментах?
– У него есть артефакт с музыкой. Работает от лучей Амгора. Гро раскладывал какую-то пластинку, и артефакт начинал играть и показывать.
– Что?
– Музыкантов и певцов. У них странные инструменты. И еще, – Ноэль внезапно хихикнула. – Они выступают почти раздетыми. У женщин едва прикрыты грудь и ноги.
– Бесстыжие! – возмутилась мать.
– Гро говорит, что у них так принято. Никто этим не возмущается.
– Он тебе предлагал раздеться? – насторожилась мать.
– Нет! – засмеялась Ноэль. – Наоборот, требовал, чтобы не смела.
– Воспитанный мальчик! – сказала Нея.
– И очень красивый, – вздохнула дочь. – У него чудные волосы! А лицо? Чистое, белое. Я таких не видела. А еще он хорошо сложен: сильные руки и ноги, тонкая талия.
– Он раздевался перед тобой?!
– Нет. Но я видела, как он купается.
– Подглядывала?
Ноэль хихикнула.
– В кого ты такая? – упрекнула Нея.
– Сама знаешь! – хмыкнула Ноэль и прижалась к матери. Та обняла ее за плечи.
– Вдруг это личина? – сказала, задумавшись.
– Личиной у него был старик, – возразила дочь. – А в оазисе она слетела. Я испугалась, но Гро сказал, что он настоящий – молодой. Разрешил себя потрогать. Один раз.
Ноэль вновь вздохнула.
– Он справится с пиратами? – спросила Нея.
– Конечно! – фыркнула дочь. – Для Гро нет ничего невозможного. Иногда мне кажется, что он – бог.
– Боги не живут среди людей! – покачала головой Нея.
– Это наши, – возразила Ноэль. – Но Гро рассказывал про своего. Так вот, тот жил…
7
Институт военных священников в России возродили еще в двадцать первом веке. Поначалу дело шло туго. Полковых батюшек катастрофически не хватало. Из десяти вакансий хорошо, если заполняли одну. Военные требовали, чтобы капеллан был здоров и послужил в армии. Среди выпускников семинарий таких было мало. К тому же они не рвались в армию. И служба тяжелая, и контингент сложный. Бабушек в приходах окормлять проще. Так продолжалось долго, пока в чью-то светлую голову не пришла мысль объединить должности капеллана и заместителя командира по воспитательной работе. Идея, впрочем, лежала на поверхности: в армиях западных стран такое практиковалось давно. Но в России пошли дальше: в Петербурге открыли военно-духовную академию.
Злые языки после утверждали, что Министерство обороны и Священный синод пришли к соглашению вследствие перепроизводства священников. Все большее число выпускников семинарий не находили себе применения. Как бы то ни было, но к начинанию подошли серьезно. Преподавателей отобрали лучших. Вкупе со стремлением курсантов учиться это дало хороший результат. Выпускников академии армия расхватывала, как горячие пирожки. Отменная теологическая и общегуманитарная подготовка, которой славились духовные вузы, в сочетании с военными знаниями превращала капелланов в специалистов редкого профиля. Они с равным успехом могли сочетать обязанности командира мирного времени, воспитателя и священника.
Конкурс в академию был огромный. Оно и понятно. Капелланам присваивали офицерские звания. Это гарантировало высокий оклад, бесплатное жилье и достойную пенсию. Имелись у капелланов и карьерные перспективы. Главный военный священник Российской армии носил генеральский чин и занимал должность заместителя министра обороны. Капелланов рукополагали в сан независимо от семейного состояния. А вот для выпускников семинарий это было проблемой. Трудно найти матушку, с которой пройдешь через всю жизнь. Требования к ней специфические, а жизнь – штука извилистая. Развод влечет за собой лишение сана и, следовательно, служения. Принять постриг? Не каждый готов стать монахом. Получить сан в целибате? [3]
3
Целибат – обет безбрачия.
Мы носили обычную форму. От других курсантов отличались только серебряными крестиками в уголках воротников. Но и этого хватало. Девушки заговаривали с нами на улицах и стремились познакомиться. Из-за этого нас не любили курсанты других вузов, особенно «мореманы». Их уязвляло, что девочки предпочитают «попов». Нас регулярно пытались бить. Но рукопашку в академии преподавали отменные спецы. В драках «попы» выносили «мореманов» на раз, даже уступая им численно. Начальство на это закрывало глаза. Капеллан, конечно, священник, но он еще и офицер. Какой из него командир, если не может дать сдачи? Единственное, чего требовали от нас, так это не попадаться «комендачам». Разбитая рожа и порванный мундир карались епитимьей. Их раздавали щедро. Священнику не пристало ходить с битой мордой! Подтекст: драться нужно уметь. Ты будущий капеллан или чмо?
В академию я поступил под фамилией матери. Так посоветовал отец. В академии учились парни из небогатых семей, а тут сын миллионера… Головатый – фамилия обычная. А вот имя – редкое, но в святцах и не такое встречается. Капитон происходило от латинского capito, что означает «голова». Добавьте фамилию и поймете, почему меня звали «Кап-два».
Академию я окончил с отличием. Назначение получил в военно-космические войска. На международную базу Реджина прибыл в радужном настроении. У меня будет своя церковь, где я буду служить. А потом… Мне грезились дальние походы, открытие новых миров. В мечтах виделось, как мы высаживаемся среди туземцев, и я проповедую им Слово Божье… Обломали меня сходу.
– Пойдешь в роту! – просветил меня капеллан группировки, владыка Павел.
– Роту? – удивился я. Низшей должностью капеллана был заместитель командира батальона.
– Это не обычная рота, – хмыкнул полковник. – Конвойная. Сопровождает космические грузовики с рудным концентратом. Они – лакомая добыча для пиратов, поэтому приходится охранять. То же делают и американцы. У них здесь полк, поэтому мы в соответствии с соглашением не имеем права держать бригаду, хотя грузовиков у нас больше. Поэтому придумали усиленные конвойные роты. Сокращенно УКР, в просторечии – «укурки», – владыка усмехнулся. – По численному составу рота равна батальону. Ты назначен в шестую. Предупреждаю: контингент трудный. По боевым качествам рота лучшая в полку, но вот что касается моральных… – полковник вздохнул. – Дерутся, как черти, прости Господи! – он обмахнул себя крестом. – Но и гуляют так же. Пьют, задирают американцев. Драки с ними – обычное дело. А амеры пишут жалобы, – владыка вздохнул во второй раз. – Сам понимаешь, насколько это «приятно». Беда в том, что в роте этим гордятся. Напились – молодцы! Начистили рожи амерам – герои! Придумали себе неуставной знак – окурок в зубах черепа – и носят его напоказ. Дескать, знай наших! Твой предшественник не справился. Потакал нарушителям, проводил общие исповеди… [4]
4
Общая исповедь – обряд, когда священник сам произносит исповедь за группу прихожан, включая себя самого. Православной церковью не приветствуется.