Капитал (сборник)
Шрифт:
Иванов. Отбой.
Ставит пустой горшок на стол, встает и без всяких признаков опьянения спокойно вытирает руки и лицо висящим возле раковины полотенцем. Иванова встает с колен и молча выходит в дверь. Сразу за ней выходит Иванов. Они оказываются в небольшом помещении, чем-то похожем на больничную подсобку: кафельный пол, кафельные белые стены, на потолке светильник дневного света; в углу ведра и швабры, рядом старое зубоврачебное кресло, на котором лежит синий газовый баллон; у стен старые железные койки, шкаф, стулья,
Человек в очках. Все хорошо, Танюш, все прекрасно. Только слегка дожать, и все здорово.
Иванова (устало усмехается, вытирая на ходу лицо ладонями). Фуу… ну, я мыться пошла…
Человек в очках. Давай, давай…
Иванова скрывается за белой дверью с цифрой 8.
Иванов (садится на стул, протягивает человеку в очках ногу). Там они вырезку, по-моему, прошивали… геноссен…
Человек в очках (торопливо снимает с ноги Иванова шерстяной носок). Все будет, Левочка, все будет. Я говорил тогда Кораблевой, она не послушалась, стала самовольничать, Витька поддержал… Все, все оттянется, только мех и дети…
Сняв носок, вынимает из него несколько резинок, сует в карман, а носок держит в руке.
Иванов (морщась, протягивает другую ногу). Ой. Так круглое надломили, жирное там…
Человек в очках (с готовностью стаскивает носок с ноги Иванова, роется в нем). Так… так… Лев, а что… где?
Иванов (снимая кальсоны). Я там сам доделал. Все в норме.
Человек в очках. Отлично.
Подходит к шкафу, открывает его, достает черный дипломат, открывает, кладет в него носки.
Все будет окей, Лев, все. Только надо как можно побольше оттянуть по механике, по детскому. Все будет хорошо. Я договорился, так что вам нечего беспокоиться. Главное – Витюша по густоте нормально, так что беспокоиться нечего.
Подходит с чемоданчиком к Иванову, который, сняв кальсоны, снимает байковую рубаху.
Человек в очках (берет кальсоны, убирает в саквояж). Я же тогда, помнишь, пришел, поднялся, все мы устроили, и густота была в норме, хоть Кораблиха, как всегда, со своими серыми, а я – раз, раз, все устроил, Витек поддержал. А чего нам эти серые, что она в них нашла… уперлась, как корова…
Иванов (протягивает ему рубаху). На. Порядковые там тоже
Человек в очках (запихивает рубаху в дипломат, понимающе кивает головой). Были, а как же! Они тогда про это говорили целый день. Будто это тяп-ляп – и готово… умники… Так.
Закрывает дипломат, ставит его рядом со стулом Иванова, потом достает из шкафа синий костюм, белую рубашку и сероватый галстук.
Все устроим, Лев, ты только скажи мне прямо – есть коробки?
Иванов (встает, берет из рук человека в очках рубашку, надевает, потом, молча и вздыхая, повязывает галстук, задумчиво проговаривает). Коробки? Да есть…
Человек в очках (радостно вздрагивает, поправляя очки). Ну и слава богу!
Смеется.
А то я как дурак с утра – по трубам прошелся, потом Хартману звонил! Ой, я же ботинки забыл!
Кладет пиджак и брюки на трибуну, возвращается к шкафу, вынимает черные ботинки, подает Иванову.
Носки там внутри.
Иванов (повязав галстук, натягивает носки, потом со вздохом принимается за брюки). Да… Вера тоже хороша… пришла, не сказала толком…
Человек в очках (успокоительно машет рукой). Да не волнуйся ты! Это их проблема, в конце концов. Они нам ведь маленькие должны, так что – плюнь…
Иванов (надевает ботинки). Плюнуть можно. Легче всего – плюнуть…
Человек в очках. Ну и плюнь! Подумаешь – взяли семерку!
Дверь № 8 открывается, входит Иванова. Она в форме полковника, в руках у нее – красный фен.
Иванова (с усмешкой). Ну вот, мужчины всегда опаздывают.
Включает штепсель фена в розетку, находящуюся рядом с трибуной, и, облокотившись на трибуну, просушивает свою совсем короткую седую стрижку.
Человек в очках. Танюш, мы не опаздываем.
Помогает Иванову надеть пиджак.
Все готово.
Иванов. Тань, мы вот про Веру тут… я все беспокоюсь…
Иванова. Что ты беспокоишься?
Иванов. Ну, знаешь, разговоры пойдут…
Человек в очках. Ну какие там разговоры! Что ты как ребенок! Я же говорю – это их проблема! Почему мы должны отвечать за обрезку?!
Иванова. Конечно. Обрезка, седьмые – это же не занятия…
Иванов. Да я понимаю. Но все-таки… знаешь…
Иванова (смеется). Ты сегодня чего-то какой-то решительный!