Капитализму в России не бывать!

Антонов Михаил Федорович

Опомнилась российская власть в 1905 году, начав таможенную войну, то есть попытавшись защитить свой внутренний рынок пошлинами на импортные товары (за это ратовал ещё Д.И.Менделеев). «Но, — продолжает А.Цикунов, — революция 1905 года, финансируемая иностранным капиталом, явилась как бы «митингом», предупреждением русскому правительству. Царь Николай II не внял угрозам, и был издан указ, в соответствии с которым иностранному капиталу позволялось свободно размещаться в России, но вывоз сырья и прибыли ограничивался до 12,8 процента. «Обрусивайтесь!» — был брошен клич. Началось энергичное вытеснение иностранного капитала из горного дела Урала и Сибири, торгово-промышленной деятельности на Дальнем Востоке. Русские

промышленники «отвоевали 80 процентов нефтяного бизнеса, 100 процентов олова, половина передовой электротехнической промышленности германских трестов перешла в руки россиян. Многие иностранные предприниматели переходили сами в русское подданство и переносили свои капиталы в Россию. В 1911 году США объявили России дипломатический бойкот, международные финансовые круги начали невиданную травлю.

Но Россия к 1913 году из «ситцевой империи»… превратилась в индустриальную державу и прочно заняла четвёртое место в мире. Темпы роста производства составляли 19 процентов в год, за 10 лет население увеличилось на треть. Энергично развивалась химическая, энергетическая промышленность. В 1913 году Россия на 56 процентов удовлетворяла свои потребности в станках и оборудовании за счёт внутреннего производства». По подсчётам А.Цикунова, в пересчёте на цены 1995 года, в 1913 году электрик, слесарь получал ежемесячно около 2 000, а чернорабочий — 700 рублей, специалисты-инженеры — до 20 000 рублей.

«Первая мировая война явилась попыткой поставить Россию на колени и заставить выполнять договорённости 1884 года… Развал Российской империи, её армии, развязывание гражданской войны — всё это было делом рук международных коррумпированных элементов».

Тут, как видим, А.Цикунов недалеко ушёл от С.Говорухина и М.Назарова, объяснявших сложнейшие мировые процессы заговором кучки коррупционеров. Но ценно то, что он первым напомнил об уже давно забытом многими «Акте Берлинской конференции» — этом ультиматуме России со стороны мирового финансового капитала. А то, что он выдаёт за «вытеснение» иностранного капитала русским, было всего лишь переходом контроля над многими российскими предприятиями от иностранных банков к российским, которые на деле, как это будет показано ниже, принадлежали тем же иностранцам.

Ну, и два коротеньких свидетельства из прессы наших дней. Один из лидеров Молодёжного левого фронта Илья Пономарёв подтверждает: «В условиях, когда мировой эмитент валюты фактически один (имеются в виду США — М.А.), финансовая глобализация — это просто мировая экспансия одной сверхдержавы. И оттого, что будет усиливаться второй эмиссионный центр в виде единой Европы или Японии, ничего принципиально не изменится. Будет экспансия двух центров. Главное, что вектор, направленный против остальных стран мира, не изменится» («Завтра», 2004, № 20).

А вот несколько строк из статьи Сергея Ожиганова «Набег кассиров» (из того же номера «Завтра»):

«Настоящая цель «финансовой стабилизации» — смена финансового руководства во всей бывшей Советской империи и (успешная) попытка встроить Россию в денежную систему Америки и Европы. Именно в этот период западным капиталам стала фактически подконтрольна как экономическая структура нашей страны, так и её политическое руководство, все личные интересы которого с того времени жёстко контролируются монополистическими капиталами, управляющими практически всеми сторонами жизни в странах рыночной «демократии».

Так что есть все основания полагать, что в споре о пользе или вреде золотой валюты для предреволюционной России, правы всё-таки С.Шарапов и А.Нечволодов, а не М.Назаров.

То, что в России золотой запас покрывал сумму находящихся в обращении бумажных денег более чем на 100 процентов, в отличие от стран Запада, это не плюс, как представляется М.Назарову, а минус. В то время,

как российские производители задыхались от нехватки оборотных средств, правительство держало золото в сундуке, так как нужно было быть готовыми к выплате золотом части внешнего долга. Совершенно так же обстояло дело в ельцинской России (как пока обстоит и в путинской): финансирование производства и бюджетной сферы сокращается до минимума, а все дополнительные доходы идут в стабилизационный и другие фонды, из которых в срок, а то и досрочно выплачивается внешний долг. А страны Запада, не обременённые таким внешним долгом, как Россия, выпускали бумажных денег подчас вдвое больше, чем было у них золотого обеспечения, да к тому же ещё развивали систему чеков, безналичных платежей и пр., что почти отсутствовало в нашей стране.

Полученное извне золото, — писал Нечволодов, — постоянно уходит назад в виде процентов и дивидендов на вложенные капиталы. Для его обратного привлечения Россия прибегает к новым займам. Так долговая удавка на шее России затягивалась всё туже.

То, что на биржах золотой рубль предпочитали другим валютам, не должно удивлять. Другие страны, где у власти стояли блюстители национальных интересов, старались не допустить такого положения, когда иностранные «инвесторы» меняли бумажные деньги на золото, которое вывозили за границу. Но нашлось одно удивительное «великое государство», где у власти оказались компрадоры.

Вот против этого-то грабежа России иностранным капиталом и прислуживавшими иностранцам русскими спекулянтами и выступил Шарапов. Но он не просто протестовал, а вскрыл механизм ограбления России международным капиталом и выработал способы защиты наших национальных интересов.

Главный итог — долговая кабала

Внешний долг России вырос с 221 миллиона золотых рублей в 1853 году до 4229 миллионов рублей в 1914 году, а с учётом долгов предприятий и банков по кредитам, взятым под гарантии правительства — свыше 5 миллиардов золотых рублей. (Это равнозначно 250 миллиардам полновесных «доперестроечных» советских рублей, когда рубль был эквивалентен доллару.) Ежегодные выплаты процентов по долгу выросли с 10 миллионов рублей серебром до 194 миллионов рублей золотом. Перед первой мировой войной 55 процентов российских ценных бумаг принадлежали иностранному капиталу. Иностранцы владели ведущими предприятиями России, получали у нас бешеные прибыли в рублях, обменивали их на золото и вывозили его к себе на родину. А Россия, чтобы иметь возможность разменивать бумажные рубли на золото, должна была вновь и вновь заключать за границей займы, наращивая свой внешний долг.

А вот что писал о внешнем долге России Нечволодов:: «по количеству задолженности мы (Россия) уже первая держава в мире; при этом мы единственная из держав, у которой большая половина этой задолженности внешняя…». А последствия этого ужасны: «мы уплачиваем иностранцам в каждые шесть с половиной лет дань, равную по величине колоссальной контрибуции, уплаченной Францией своей победительнице Германии» (в войне 1870–1871 гг.)

И об иностранных инвестициях Нечволодов высказался вполне определённо:

«Привлечение иностранных капиталов в государство сводится: к эксплуатации этими капиталами отечественных богатств и рабочих рук страны, а затем и вывоза за границу золота, приобретённого в стране за продажу продуктов производства. При этом общее благосостояние местности, где возникают крупные (иностранные) капиталистические производства, обязательно понижается…».

Догоняла Россия Запад или продолжала отставать?