Шрифт:
Annotation
Юг Франции — край религиозных и политических страстей. Гнев здесь гаснет быстро, но ненависть хранят долго. После падения Наполеона католики стали худо обращаться с протестантами, которым империя оказывала покровительство. Смутная ситуация привела к появлению организаций, называвших себя вершителями правосудия, но зачастую действовавших как преступники. Среди таких — Братство черных грешников. Укрыв лицо черными капюшонами на манер древнего монашеского ордена, молившегося за души кающихся грешников, новоявленные поборники справедливости сеяли страх и смуту в сердцах жителей Прованса. Каковы их реальные цели, кто их предводитель —
В очередной том «Мастеров приключений» входит роман Понсон дю Террайля «Капитан черных грешников». Используя реальные факты, писатель, чье детство прошло неподалеку от описываемых мест, излагает свою версию событий, взбудораживших весь Прованс во времена правления короля Луи-Филиппа I.
Капитан черных грешников
Книга 1
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Книга 2
Часть четвертая
Часть пятая
Эпилог
Пьер-Алексис де Понсон дю Террайль (1829–1871)
notes
1
2
3
4
5
6
Иллюстраторы: Ф. Лике, Дж. Стараче и др.
Знак информационной продукции 12+
Капитан черных грешников
Книга 1
Жертва
Часть первая
I
Дюранса — вот имя, достойное сильной, полноводной реки[1].
Она рождается бурным потоком в горах, ниспадает с последних альпийских хребтов, понемногу расширяет русло, принимая многочисленные притоки, и течет величаво и спокойно, как великие реки Нового Света, через просторные, плодородные равнины западного Прованса. Там она встречается с Роной и смешивается с ней.
На расстоянии десятка километров можно видеть её в двух совершенно разных обличьях.
Достаточно, выехав из Экса и добравшись до вершины холма, что высится над деревушкой Верель, выбрать, в какую сторону направиться от развилки на императорском шоссе.
В этом месте вы увидите столб с двумя стрелками.
На левой стрелке написано "Дорога в Пертюи", на правой — "Альпийская дорога".
Поверните, куда укажет первая стрелка, и через
Если же поедете по указанию второй стрелки, вид будет совсем другой.
Дорога спускается крутыми опасными поворотами, огражденными парапетом, вниз, в дикое тесное ущелье. Горы покрыты соснами и зелеными дубами; горизонт обрамлен рядом обрывистых скал, то серых, то буроватокрасных, то ярко-желтых.
Над изгибом ущелья на вершине высятся или прячутся какие-то феодальные развалины — башня или целый замок, разрушенный, как древняя крепость на берегу Рейна.
Внизу под вами грохочет Дюранса, но вы ее еще не видите. Только в самом низу, за последим поворотом она вдруг явится вам — быстрая, глубокая, сжатая, пенящаяся на перекатах, как ручеек на маленьких камушках.
Никаких мостов нет.
Если хотите переправиться, придется ехать до парома Мирабо. Дом паромщика стоит на этой стороне, замок, носящий имя великого оратора — на том берегу.
Когда сядете в широкое плоскодонное судно, которое передвигается по тросу на огромной лебедке, вас проберет дрожь. Река быстрая, вода темная; обрывистые берега выглядят пустынными, необитаемыми. Мысль о крушении сопровождает всю дорогу, пока вы наконец не ступите на землю, чтобы начать пробираться через густые заросли ив и лозняка, склоняющие над рекой свои кудрявые шевелюры.
И этот мистический страх охватит вас белым днем. Каково же бывает ночью?
Домик паромщика стоит у последнего поворота, в самом низу. Это глинобитная хижина с красной черепичной крышей, какие бывают только на юге Франции.
Паромщик всегда холостяк: жена и дети ему ни к чему. Все его добро — пара-тройка коз, жующих чахлую сухую травку на горных склонах.
Путник, если туда забредет, найдет чашку молока. Иногда, правда, у него бывает и вино, но не всегда. Он угостит вас, но денег ни за что не возьмет — скажет, что трактира не держит.
Уже пятьдесят с лишним лет место паромщика на Мирабо переходит от дяди к племяннику. Эта необыкновенная династия происходит из Кадараша — деревни, что лежит выше по Дюрансе.
Фамилия этих людей — Барталэ.
Первого паромщика, которого помнят местные жители, звали Жан Барталэ. Он занимался этим ремеслом до конца Первой империи.
Юг — край религиозных и политических страстей — всегда волновался под влиянием наших революций. В 1815 году белый террор в Авиньоне принес свои страшные отголоски в Пертюи и его окрестности. Дикий хребет Люберона, закрывающий кругозор к северу, приютил вооруженные банды, устраивавшие в окрестностях настоящие сражения.
К тому же в 1815-м католики стали худо обращаться с протестантами, которым империя оказывала свое покровительство. Жители Бастидона и Тур-д’Эга, почти все люди набожные, повстречали как-то на деревенской ярмарке — "на ромераже", как говорят здесь — ребят из Жукка и Сен-Поль-ле-Дюранса. Началась драка, сперва на кулаках, потом на ножах, и люди с левого берега, то есть католики, не слишком-то преуспели в этом деле.
Следующей ночью, хмурой и безлунной, паромщик Жан Барталэ спокойно почивавший у себя дома, был разбужен внезапным стуком в дверь. Он встал, подошел к окну, подумал, что ему пригрезилось, протер глаза, чтоб убедиться, что не спит, а потом в ужасе набожно перекрестился.