Капитан флибустьеров
Шрифт:
– Простите, господин, – сказал он, – их сиятельство велели вручить это вам и передать на словах, что они посылают это вам на память, чтобы вы не забывали о семействе Шатогранов.
Я взял тщательно перевязанный и запечатанный пакет, который он подал мне, вложил ему в руку луидор и сел в шлюпку.
На следующее утро, когда я пробудился, мы уже шли под парусами и остров Сент-Кристофер виднелся на горизонте только синеватым облачком, которое вскоре и вовсе исчезло.
Тут я вспомнил о таинственном пакете, переданном мне от графа Шатограна таким странным образом.
Я распечатал его и вскрикнул
Во-первых, там была адресованная мне записка в несколько строк. Содержание ее было следующим:
Любезный соотечественник!
Простите мне коварное удовольствие, с которым я как бы нарочно отклонялся от разговора всякий раз, когда Вы заводили речь о моем благородном предке; Вы не должны сетовать на причуды старика.
Я разделяю Ваше мнение, что о буканьерах и флибустьерах XVII века мало что известно или, что еще хуже, представления о них искажены.
Эпитетами «флибустьер» и «буканьер» ныне награждают грабителей, убийц, разбойников.
Однако не может быть ничего ошибочнее: флибустьеры скорее походили на портсмутских пилигримов. Подобно последним, они искали свободы совести и требовали свободных законов; еще они стремились к свободе на морях, свободе торговли и к уничтожению ненавистного владычества испанцев, почти повсеместного в Новом Свете.
Флибустьеры были свободные мыслители, это были действительно свободные люди.
Франция обязана им лучшими своими колониями, Испания – утратой своего могущества.
Зло, содеянное ими, забыто, добро – осталось; Франция воспользовалась им, заклеймив их кличкой пиратов, тогда как прежде вела с ними переговоры, признавала их право на существование и даже оказывала им покровительство.
Это последнее оскорбление естественно вытекало из ее неблагодарности за так великодушно оказанные ими громадные услуги, которые ей следовало бы вознаградить.
Вы видите, любезный мой соотечественник, что я не забыл ничего из наших коротких бесед о флибустьерах и, повторю, вполне разделяю Ваш взгляд на них.
Примите в память о приятных часах, которые мы провели вместе, и в знак моего искреннего к Вам расположения прилагаемую рукопись. Вся она принадлежит перу моего прадеда и представляет собой нечто вроде дневника, на страницах которого он ежедневно отмечал сведения, поистине драгоценные, не только о себе самом, но также и некоторых самых известных своих товарищах.
С какой целью мой прадед вел сей дневник, я не знаю. Быть может, и он собирался писать историю флибустьерства; но если это и было первоначальным его намерением,
Искренне Ваш,
Анри, граф де Шатогран
Я поспешил развернуть рукопись. Дневник был написан на пергаменте, и древность его не вызывала сомнений: выцветшие чернила, форма букв, правописание – все доказывало, что сей документ действительно относится ко второй половине XVII столетия.
На первом листе стояло:
Заметки о некоторых самых замечательных авантюристах с островов Санто-Доминго и Тортуга, веденные авантюристом Медвежонком Железная Голова с лета от Р. X. 1650 до 1690 включительно.
Граф не хотел отпускать меня, не удовлетворив полностью моего любопытства.
Я остался благодарен ему до глубины души и немедленно принялся за чтение; остановился я лишь на последней странице.
Потом я тщательно убрал драгоценную рукопись.
Прошло несколько лет; множество событий, сменявшихся одно другим, заставили меня позабыть о прощальном даре графа.
Однако несколько месяцев тому назад она попалась мне под руку, когда я однажды рылся в своей библиотеке. Снова прочел я ее, и на сей раз с еще большим удовольствием, чем некогда на корабле.
Тотчас по прочтении я положил рукопись перед собой и твердо вознамерился воспользоваться ею в самом скором времени.
Изложение этой рукописи я представляю читателю. Ему судить, прав ли я был, когда извлек ее из забвения.
Что касается меня, то, когда несколько лет назад случай привел меня на остров Сент-Кристофер, я был далек от мысли, что в этом почти никому не ведомом уголке мира меня ожидает такая удача.
А теперь, как говорят испанцы, простите автору его ошибки.
Глава I. В которой автор встречается с капитаном Медвежонком Железная Голова
В пятницу 13 сентября 16… года, в восьмом часу вечера, гостиница «Сорванный якорь», расположенная на самом берегу гавани Пор-Марго и являвшаяся привычным местом сборищ флибустьеров и буканьеров с Тортуги и Санто-Доминго, пылала огнями, как горнило среди темной ночи, и оглушительный шум от криков, хохота, пения и звона бьющейся посуды несся из раскрытых навстречу свежему морскому ветру окон.
Множество обывателей, буканьеров, флибустьеров, вербованных работников, женщин, детей и даже стариков с любопытством толпились у дверей и окон гостиницы, не обращая внимания на тарелки, стаканы и бутылки, то и дело летевшие их сторону изнутри, и весело примешивали свои возгласы к неистовому шуму, производимому тремя десятками пирующих за громадным круглым столом в большой зале «Сорванного якоря».
В этот вечер в гостинице «Сорванный якорь» устраивался кутеж на флибустьерский лад, то есть до победного конца. От вина побагровели лица, засверкали взгляды, загудели головы, забурлила кровь.