Шрифт:
Александр Спирин
Капитан и корабль
Капитан опять проснулся до подъема. Вставать не хотелось. Скоро кровать вздрогнет и корабль затянет какую-нибудь песню. Вчера он спел "Пора в дорогу, старина..." Песня понравилась капитану. Он целый день напевал ее, занимаясь топологической кинетикой, ради которой он и забрался в корабль. Чтоб не мешали работать.
Корабль запел: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела!"
"Надо же, "граф", - думал капитан, умываясь.
– А
Он съел завтрак, приготовленный кораблем. Зачем тут вообще человек? Просто искали добровольца в годичный рейс до планеты Ветерок, где испортилась аппаратура связи. Оператор, прибывший туда на практику через квантовый туннель, огляделся и сказал: "Ну и старье! А это что за рычаг?" Вслед за тем раздался треск - и связь оборвалась: перегорел спейсер. Теперь до Ветерка можно добраться только по старинке, на корабле. Новый спейсер лежал в грузовом отсеке, но капитан-балласт не знал, как эта штука выглядит. Его это не интересовало. Его интересовали изофазные полуперекрещения и чтобы никто не мешал.
Капитан доел завтрак и сказал "спасибо". Стол уполз в стену, выдвинулся пульт. Капитан углубился в топокинетику. У него мелькнула идея, еще совсем смутная, и тут корабль сбил его с мысли.
– Капитан, - сказал корабль. И замолчал.
Капитан попытался ухватить идею, но безуспешно.
– Послушай, - возмутился он, - мы же договорились, что во время работы ты обращаешься ко мне только в исключительных случаях. В чем дело?
– Извините, капитан, небольшой сбой, - сказал корабль.
– У тебя бывают сбои?
– удивился капитан и снова взялся за изофазные полуперекрещения. И опять, будто нарочно, корабль остановил его на пороге решения. Словно захлопнул дверь перед самым носом.
– Капитан, - сказал корабль.
– Что такое?
– заорал капитан.
– Причина обращения отсутствует, - ответил корабль.
Капитан онемел от возмущения.
– Извините, - вкрадчиво сказал корабль, - я все хотел спросить у вас, не перебегала ли вам дорогу перед стартом черная кошка?
– Ты не сломан?
– испуганно спросил капитан.
– Нет, я исправен.
– Ты, главное, не волнуйся, - нервно сказал капитан.
– Ты исправен, все хорошо, причина обращения отсутствует. Но что-то было, правда?
– Да, - сознался корабль.
– Что же?
– Не могу объяснить. Принцип непричинения лишних волнений.
Капитан почувствовал, что ему становится жарко.
– А тебе не кажется, - вкрадчиво спросил он, - что твое запирательство причиняет мне еще больше волнений?
– Нет, не кажется.
– А теперь, когда я знаю про "нет" и могу подозревать худшее?
– Для поддержания ускорения пришлось увеличить расход горючего, сознался корабль.
– Если
– А как сейчас?
– Норма, - ответил корабль.
– Не падай духом, - успокоил его капитан.
– Разберемся. В конце концов, в твоей памяти все знания человечества.
– Я не нашел объяснения в научных сведениях, - сказал корабль, - а когда привлек ненаучные - ну, про черную кошку, - вы решили, что я сломался.
Капитан отложил неоконченное доказательство и вызвал на экран график расхода топлива. Появилась голубая линия. Перерасходы горючего выглядели на ней, как холмы: плавное нарастание и резкий обрыв. Два пика. Второй заметно тоньше первого, значит, горючее расходовалось быстрее. А высота одинаковая, наверное, это тот критический уровень, когда корабль обращался к капитану. И само обращение устраняло перерасход. Мистика...
Через полчаса капитан сдался. Пора задать работу подсознанию, решил он, и переключился на топокинетику. Время от времени он поглядывал на график. Ничего нового не происходило.
Потом капитан забыл про график. Он вытаскивал из памяти ускользавшее решение - и вдруг увидел его целиком.
– Капитан!
– немедленно отреагировал корабль.
– Отстань, - пробурчал капитан.
– Сейчас мы перейдем к эн-мерному пространству...
Корабль взывал, требовал, грозил и умолял, но капитан только рычал в ответ, лихорадочно записывая решение. Когда он закончил и взглянул на экран, там выросла огромная ступень, втрое выше первых пиков.
– Пора тормозить, - обреченно сказал корабль.
– Один час три минуты пять секунд до начала торможения. Один час три минуты ноль секунд до начала торможения...
Справа вспыхнула ярко-красная точка - видимо, последний момент, после которого на Землю уже не вернуться.
– Пятьдесят пять минут до начала торможения, - выкрикивал корабль. Пятьдесят четыре минуты... Капитан, поздно будет!
Капитан не слышал его. Догадка медленно всплывала у него в голове. Одновременно красная точка угрожающе сдвинулась влево.
– Двадцать три минуты до начала торможения, - бубнил корабль.
– Замолчи, - сказал капитан.
– Я знаю, в чем дело.
Как только он это произнес, красная точка съехала в левый конец экрана. Тормозить надо было два часа назад. А голубая линия образовала очередную ступень.
Корабль молчал.
– Изобрази ноль отсчета, - приказал ему капитан.
На экран снизу вплыла белая горизонтальная линия. Пики и ступени сжались и стали незаметными.
– А ты, оказывается, паникер, - сказал капитан.