Капитан-командор
Шрифт:
— Готовиться к смене галса! — завидев впереди излучину, скомандовал лично стоявший у штурвала капитан.
Забегали по вантам матросы. Хлопнув, встрепенулся над бушпритом блинд. Осторожно повернув, судно направилось к видневшимся впереди бастионам, после постройки Кроншлота и Петропавловской крепости давно уже потерявшие всякое оборонительное значение. Пушки с крепости были сняты и увезены в тот же Кроншлот, так что никаких неприятных сюрпризов фрегату опасаться не приходилось. Разве что сесть на мель… Однако река была достаточно глубока, да и широка преизрядно — стоявший
— Пушки заряжай! — глядя на затаившийся бастион, приказал Громов.
— К выстрелу готовы, господин капитан-командор!
Дождавшись, когда левый борт корабля поравняется с бастионом, Андрей махнул рукой:
— Огонь!
Судно дернулось, окутавшиеся дымом пушки с грохотом выплюнули ядра, обрушив часть крепостной стены, давно уже не поддерживаемой в должном состоянии.
После первого же залпа над зубцами бастиона взвилось белое полотнище…
— Ура-а-а! — закричал Спиридон. — Они сдаются, господин капитан-командор.
А Громов уже спускался в шлюпку…
Выбежавшие из крепости люди старательно размахивали белым флагом и кланялись:
— Господине капитан-командор, не губите!
— Я вот вам дам — не губите. Пленники где?
— Сейчас приведем, господине. Всех, до единого. А вот токмо Антипа Борисыча не смогем — сбежали незнамо куда.
Андрей махнул рукой:
— Да и черт с ним! Велите, кто есть… Ой… Ну слава богу!
Выбежавшая из ворот крепости Бьянка в сером дорожном платье (специально для похода по рынкам и всяких домашних дел) бросилась Андрею на шею:
— Ах, милый, ты даже представить себе не можешь, кого я только что встретила!
— И кого же?
— А вон, сам смотри!
Молодой человек повернул голову… с удивлением увидав за радостно улыбающимися Томом и юнгой знакомые рыжие космы…
— Господи… Камилла!!! Генрих!!! Вы-то как здесь?
Вдруг вспомнив шахматные фигурки, Громов весело рассмеялся:
— Поди, за пиратскими сокровищами явились? Ну и как? Нашли?
— Нашли, — покусав губы, призналась девчонка. — Только их сразу же один местный дьявол отобрал, а нас в подвалы кинул. Давно за нами следил, злодей чертов!
— Именно что злодей… — хмыкнув, капитан-командор махнул рукой. — Рад вас видеть в добром здравии. Прошу на судно. Кстати, о сокровищах! Сейчас мы всю крепость перевернем…
— Вот это правильно! — радостно потерев руки, Камилла тут же сникла. — Думаю, самое ценное наш враг прихватил с собой. Осталось лишь так, мелочь…
«Мелочь» в крепости отыскалась — изысканные, усыпанные драгоценными камнями курильницы, серебряные блюда, золотые статуэтки Будды… и усыпанная драгоценностями шахматная доска!
Сокровища сразу же перенесли на корабль под счастливым взором юной рыжеволосой красавицы.
— Мы согласны отдать треть, господин капитан. Ах, какие здесь были алмазы, изумруды, сапфиры! Все — красоты неописуемой… Увы… Надо срочно изловить того гада, что их украл!
— Бог даст, изловим…
Громов был настолько рад тому, что с Бьянкой — и Томом с юнгой Лесли — ничего
Над головой вдруг сверкнула молния, ударил гром — за всеми делами никто и не заметил, как к вечеру собрались тучи.
— Все на корабль! — быстро приказал Громов. — Уходим.
Снявшись с якоря, «Скайларк» поплыл по течению, озаряемый синими сполохами молний. Курляндский лекарь Генрих крестился, озабоченно поглядывая на огромную грозовую тучу, застившую половину неба.
— Может быть, зря мы отплыли?
О нет, не зря! Андрей улыбнулся — он точно знал, что не зря. И юная баронесса — знала, поглядывая на грозу и искоса бросая взгляды на мужа. Стояла у фальшборта, болтала о чем-то с Камиллой. Капитан-командор прислушался…
— Здесь вот, на месте разрушенного города мы их и нашли. Сундуки с драгоценностями и пиастрами!
Господи… опять эти тупые сокровища! Все бабло поганое… Поизящнее-то тему не могли найти?
— …как раз на том самом месте, где раньше стоял дом моего приемного отца…
Хм… дом отца? Чьего отца?
— Да-да, милая подруженька, мой приемный отец — знаменитый капитан Генри Эвери, он же — Длинный Бен… и он же — Геннадий Амонин, русский швед из Ниена. То есть — шведский русский.
Услыхав такое, Андрей навострил уши, уже не обращая внимания на грозу — интересно! Ну надо же — знаменитый багамский пират, оказывается, из Ниена, города на Охте-реке! Впрочем, ничего удивительного — разрушенный по велению Петра Ниен лет пятнадцать-двадцать назад был крупным торговым портом, ничуть не хуже какого-нибудь Портсмута или Гавра!
— Отец покинул родину давно, лет двадцать назад — какая-то неприглядная история с займами и сгоревшими складами. Позвал с собой друзей, они скинулись, купили корабль и отправились в Африку за рабами. Потом — в Америку: продать невольников и поправить свои дела, так делали многие… Ну дальше ты знаешь, милая Бьянка… Каперский патент, пиратская флотилия, снова Африка, Красное море — и два огромных индийских корабля, набитых неисчислимыми сокровищами — «Фатех-Мохамед» и «Гангсвэй». Потом отец вынужден был бежать. Сначала — в Ирландию, затем — домой, сюда, в Ниен… Умер незадолго до осады города русским царем. Знаешь, милая, мой приемный отец давно расстался с матерью — он встретил ее в Нассау, а меня никогда не любил… но вот ближе к старости, похоже, какие-то чувства все же шевельнулись в его душе. Отец оставлял знаки, наверное — для меня.
— Шахматные фигурки?
— Они… А в Ирландии он прямо указал, куда отправился — в Ниен, на родину, на покой. Сказал об этом владельцу одной портовой таверны в Дублине. Оставил ему фигурку — красного слоника — да велел держать на видном месте.
Покосившись на тучу, Громов презрительно сплюнул за борт — сокровища, фигурки — вроде взрослые люди, а устраивают какой-то цирк! Не лучше ли было бы сразу приемной дочке хоть что-то оставить? Или только на пути в Ирландию совесть заела?