Капитан космического флота
Шрифт:
Покидать Новомихайловскую как-то даже не хотелось, но долг зовёт, и мы снова нырнули в мрачные объятия гиперпространства. Погружаться слишком сильно я не рискнул, шли на стандартных двадцати тысячах. Мы никуда не торопились, «Гремящий» ожидали там только через несколько дней.
В любом случае, какое-то время придётся маяться от скуки в гиперпространстве. Как раз хватит, чтобы ещё раз проверить все системы и готовность эсминца к несению службы.
Пока переходили из одной системы в другую, я заглянул в медблок, проведать наших раненых. Госпожа Фидлер находилась на своём посту. Красила ноготочки, конечно, но в медблоке.
— Доброго утра, господин
— И вам, — сказал я.
— Что-то произошло? — спросила она. — На что жалуетесь?
— Зашёл узнать, как дела у ваших пациентов, — сказал я.
Мадам Фидлер подула на ногти, разглядывая ярко-красный лак.
— Неплохо, идут на поправку. Чудес не ждите, кое-кого всё же придётся списать, но в целом хорошо, — сказала она.
— Кого списать? — не понял я.
— Семёнов, раздробило ногу, ампутация. Харченко, взрывная декомпрессия. Красовский, ожог шестидесяти процентов тела. Вольнов, поражение сетчатки обоих глаз, восстановлению не подлежит. Продолжать? У меня их целый список, — сказала медик.
— Подайте мне этот список в письменном виде, госпожа старший мичман, — хмыкнул я.
Похоже, этих несчастных стоило бы оставить в Новомихайловской, там хотя бы есть неплохой госпиталь. Само собой, Империя их не оставит на произвол судьбы, уволенные по состоянию здоровья получали неплохие такие бонусы и ветеранскую пенсию, но лично я не хотел бы вот так закончить свою карьеру.
— Отправила, — сказала Фидлер.
Я прошёлся по палатам, посмотрел на каждого из тяжело раненых, пообщался с теми, кто был в сознании. Тяжёлая, неприятная обязанность, но как непосредственный командир эсминца, я должен был это сделать. Все эти люди пострадали если не из-за моих действий напрямую, то как минимум косвенно, и я чувствовал свою ответственность за них. Меня, впрочем, никто из них не винил. Каждый знал, куда шёл, когда подписывал контракт с имперским космическим флотом. Каждый знал, что за хорошей зарплатой и социальными плюшками кроется ежедневный шанс погибнуть или остаться инвалидом.
Всё остальное время в пути я занимался, в основном, бумажной работой. Накопилось её слишком много за это время, и мне требовалось разобраться во всех тонкостях. Составление заявок, написание отчётов, рапортов. Заодно выявил ещё парочку схем, которыми пользовался в своё время капитан Сахаров. Махинации с заявками, закупками, и так далее.
Капитанская должность вообще открывала необычайный простор для мошенничества и нелегального заработка. Достаточно ловкий человек на этом месте мог бы грести имперские кредитные билеты даже не лопатой, а целыми тележками.
Я, впрочем, подобными махинациями пачкать мундир не собирался, денег мне хватало и так, зарплата капала на счёт и оставалась, по большей части, лежать там же. Хотя даже если бы я влез в долги, сомневаюсь, что стал бы запускать лапы в казну или торговать топливом, запчастями или целыми модулями. Даже если бы об этом никто никогда не узнал. У меня были свои принципы, отходить от которых я не собирался.
Путь от Новомихайловской до Зардоба занял ровно неделю. Частицы света этот путь проделают за тридцать шесть лет с небольшим. Система и впрямь оказалась достаточно населённой и обжитой, навскидку тут обитало тысяч тридцать населения, достаточно много для подобного захолустья. Дальше начинались уже туранские владения, и у меня прямо-таки чесались руки проложить курс туда и немного пошалить, но я держал себя в руках. Вот этот шаг точно не оценят ни в штабе,
Зардоб, если смотреть по карте, глубоко проникал во владения султана, этаким выступом, аппендиксом. К имперскому пространству вёл только один путь, к туранским системам — в несколько раз больше, и я даже удивился, что напали туранские корабли не на эту систему, а на U-681и её соседку. Хотя, рассмотрев позже станцию и её батареи кинетических орудий, огневой мощью превосходящие наш эсминец в пару раз, понял, почему сюда туранцы не полетели.
«Гремящий» доложил о своём прибытии в систему по всем каналам, отправил рапорт в штаб сектора, связался со станцией и колонией. На корабле снова царило оживление, ярко контрастирующее с сонным царством гиперпространственного перехода.
Все с интересом разглядывали наше новое место службы, делились слухами и сплетнями, пересказывали прочитанные статьи, от старших офицеров и до последнего оператора все пребывали в небывалом возбуждении.
Здесь так же находился таможенный пункт, грузовые корабли летели через систему практически сплошным потоком, в отличие от U-681. Там грузовики были скорее исключением, да и вообще трафик Зардоба поражал воображение. Основной торговый маршрут с Объединённым Тураном, и я не удивлюсь, если даже во время наших боёв с туранским флотом грузопоток здесь не прервался ни на секунду. Бизнес есть бизнес. Деньги тут крутились очень и очень немалые, это было видно даже по названиям пролетающих через систему кораблей.
Жизнь в Зардобе сосредоточена была на орбитальной станции, а не на поверхности планеты, всё-таки атмосфера Уджара, так называлась эта планета, для дыхания была непригодна. Слишком много углекислого газа в составе, и наши учёные потихоньку занимались терраформированием, изменяя условия жизни на поверхности планеты.
Имперская администрация тоже находилась на станции, причём не просто комендант, а целый губернатор.
Наш дежурный связист наладил соединение с диспетчером станции. Следовало запросить у них подходящие координаты для места нашей дислокации, такие, чтобы «Гремящий» мог наблюдать за всем происходящим в системе, никому не мешая при этом. Орбиту нам определили чуть выше станции, немного в стороне от основных путей, и лейтенант Магомедов проложил курс, после чего с помощью маневровых двигателей вышел к нужной точке.
Я не пытался делать всё лично, важнейшее умение капитана — делегировать обязанности. И я старался по максимуму передать всё помощникам, предпочитая делать самостоятельно только самые сложные и ответственные моменты. Выход на заданную орбиту таким точно не являлся, с этим бы справилась даже обезьяна.
Магомедов легко и играючи вышел на заданную позицию, выровнял относительные скорости, выключил двигатели. «Гремящий» добрался до своего нового места. Я немедленно отчитался об этом в штаб сектора.
И неизвестно, сколько мы здесь пробудем. В прошлый раз эсминец висел на одном месте больше полугода. Но даже если мы тут надолго, Зардоб вселял в меня надежду, что это будет не так уныло и рутинно, как служба в U-681.Здесь постоянно происходило какое-то движение, эфир бурлил от переговоров, а сенсоры регистрировали новые и новые сигналы почти ежеминутно.
— Итак, мы на месте, — произнёс я, оглядывая командирскую рубку.
Вахтенным сейчас был Магомедов, следующей заступала госпожа Лаптева. Мне как раз хватит времени для визита на станцию. Здешнего губернатора стоило навестить, познакомиться с ним, наладить контакт.