Капитан Магу-3
Шрифт:
– Так точно, встречались, - подтвердил корреспондент, - если это можно назвать встречей. На интервью же не рассчитываю, вы человек чрезвычайно занятой. Только один вопрос.
Это прозвучало очень подозрительно. Проехать тысячи верст, рискуя жизнью добраться до театра боевых действий, с риском получить по морде пробраться добраться до командующего, и все это ради одного только вопроса?! Здесь несомненно был какой-то подвох, но как Алекс не пытался его найти, ничего не получалось, а пауза уже начала затягиваться неприлично долго.
– Один?
– Один, господин полковник, - подтвердил корреспондент.
Не найдя каких-либо приличествующих причин отказать в такой малости, Алекс решил согласиться.
– Хорошо, задавайте, но только один.
Судя по тому, как радостно блеснули глаза господина Ножнина, наживка сработала, осталось только подсечь неосторожную рыбешку.
– Зачем вы здесь, господин полковник?
Алекс уже открыл рот, чтобы ответить, потом прикрыл его обратно. А и в самом деле, зачем? Что им двигало, когда он ехал сюда? Скука? Обида? Жажда мести? Но уж точно не желание прославиться, те более в Руоссийской империи. Однако отвечать что-то надо. Оперативно вооружившийся карандашом и блокнотом корреспондент ждал.
– Ладно, господин Ножнин, ваша взяла, спрашивайте. Только ничего личного и никаких планов на дальнейший ход кампании.
Вопросов у корреспондента было множество, и задавал он их с толком, чувствовалось, что в данной области он отлично разбирается. Увлекшись, невольно Алекс выдал ему все свои накопившиеся за последнее время мысли по тактике пехотных подразделений.
– Нет, штурмовые колонны и густые цепи уходят в прошлое. Шрапнельные гранаты и скорострельные винтовки делают уровень потерь неприемлемым. Некоторые страны уже принимают на вооружение магазинные винтовки, а там уже и до бездымного пороха недалеко.
– Хорошо, - корреспондент торопливо черкал карандашом в своем блокноте, - мне ваши мысли понятны. А что вы думаете о картечницах Гартинга?
– Этот путь мне представляется тупиковым.
Ножнин не смог сдержать эмоции.
– Как?! Все пишут, что эта новинка очень перспективна!
– Этой новинке уже лет десять, а она все никак из перспективных не выйдет. И, похоже, не выйдет уже никогда. Хотя сама идея создания мощного скорострельного стрелкового оружия - хороша, в данном случае исполнение подкачало. Вот если удастся заменить мускульную силу стрелка, на энергию, например, отдачи при выстреле, облегчить оружие и увеличить темп стрельбы...
Ножнин, не выдержав, взмахнул карандашом, как школьный учитель указкой.
– Помилуйте, господин полковник, да куда еще больше-то?! Эдак людей будут косить, как траву, даже ваш разреженный порядок не поможет! Тогда и воевать никто не сможет при таких-то потерях!
– А вот тут вы ошибаетесь, господин Ножнин, человечество будет воевать всегда. Придумают что-нибудь. Пустят по земле паровоз, броней обошьют, пушки поставят, и вперед. А потери... Потери со временем
В оппоненте журналист одержал верх над спорщиком, и корреспондент предпочел записать слова собеседника, а не втянуться в спор. Вместо этого он предпочел узнать взгляды полковника на современную артиллерию.
– В бою за Ападагпар вы весьма остроумно применили горные пушки прямо в боевых порядках пехоты в качестве штурмовых. Не скромничайте, господин полковник, это была ваша идея. Даже под землю одну затащили, что в немалой степени способствовало успеху. Как вы думаете, есть у такого применения перспектива.
– Нет, - однозначно отрезал Алекс.
– Идея была моя, чего уж там, но это была чистой воды вынужденная импровизация. Будь у нас осадный парк или хотя бы двенадцатифутовые бомбы в достатке, я бы и не подумал тащить пушки в крепость. Даже горные орудия для этого слишком тяжелы.
– А сами крепости, - быстро сменил направление корреспондент, - какую будут играть роль в будущих войнах.
– В них будет очень удобно складировать запасы, и охранять их в мирное время. В военное же время они станут лагерями для вооруженных пленных, если их можно будет обойти...
Ножнин тут подхватил мысль.
– А если нельзя?
– Тогда они будут разрушены осадной артиллерией и взяты штурмом, как Кама.
– То есть вы хотите сказать, что крепостная артиллерия, установленная в капитальных сооружениях, всегда будет проигрывать осадной, укрытой лишь в полевых?
– Да, - подтвердил свои слова полковник, - история знает тому немало примеров. Вот и османийцам крепостные мортиры не помогли отстоять Каму, а они были куда мощнее наших гаубиц.
– Но они отсрочили падение крепости на целые сутки!
– Отсрочили, но не спасли. К тому же пушки не самое главное. Любая крепость будет держаться до тех пор, пока полностью не исчерпана воля к сопротивлению ее гарнизона. Но любая стойкость бессильна против града снарядов, который осадная артиллерия обрушит на осажденную крепость. Это всего лишь вопрос времени и количества доставленных для осады боеприпасов. Если не будет помощи извне, любая крепость рано или поздно падет.
После окончания речи пришлось выждать, пока Ножнин закончит записывать и прокомментирует ее.
– Очень неожиданный и весьма оригинальный взгляд, вот только руоссийский генштаб ее не разделяют, там до сих пор делают ставку на сухопутные крепости, как опорные точки для обороны в будущей войне.
– Ну, им виднее, - пожал плечами Алекс, меня ведь даже...
"В академию не приняли" хотел сказать он, но вовремя прикусил язык. Корреспондент на эту неловкость, казалось, никакого внимания не обратил, однако, беседу пришлось прервать - в дверях появился подполковник Мартош.
– Прошу прощения, господа, очень жаль прерывать вашу беседу, но дело срочное и отлагательства не терпит.