Капитан Магу. Палканский дебют
Шрифт:
– Господин капитан, здесь наш офицер! Вроде раненый.
Из темноты появился незнакомый пехотный капитан, видимо, из другого полка:
– Кто вы такой?
– Капитан Магу, – представился Алекс, – пятая рота двадцать второго полка.
– Санитар! Перевяжи капитана.
До прихода санитара офицер успел спросить:
– Османийцы
– Только одиночки и небольшие отдельные группы. Основные их силы увязли во внутреннем дворе форта. Если через пятьдесят шагов подниметесь на вал, то как раз зайдете им в тыл.
Поблагодарив Алекса за совет, офицер повел своих солдат дальше. Сообразив, что ночная перестрелка это не просто дежурная вылазка османийцев, а решительный штурм форта номер два, генерал Скоблин бросил в бой все имевшиеся в его распоряжении резервы. Еще бы, потеря единственного захваченного укрепления Коварны обращала неудачный штурм в полную катастрофу. Во рву капитан Магу столкнулся с одной из рот двадцать четвертого пехотного полка, первым пришедшим на помощь защитникам форта.
Подоспевший санитар помог Алексу избавиться от портупеи и снять мундир. Разрезав нижнюю рубаху, санитар, как мог, осмотрел рану и огласил диагноз:
– Повезло вам, господин капитан, штык поверху прошел, внутренние органы не задел. Только крови много потеряли. Ну да сейчас мы вас перевяжем.
Присыпав рану каким-то вонючим порошком, солдат наложил повязку.
– Подождите здесь, господин капитан, я за вами кого-нибудь пришлю, а мне идти надо.
С подходом руоссийских резервов бой вспыхнул с новой силой. Но теперь нападающие и оборонявшиеся поменялись местами. К тому же к руоссийцам постоянно подходили все новые и новые силы. Теперь темнота помогала им, позволяя скрытно перебрасывать резервы к форту. Османийцы большей частью были зажаты во внутреннем дворе форта, где и были почти полностью истреблены.
Санитары подобрали Алекса где-то час спустя после перевязки. Изо рва его доставили в лазарет форта, после боя напоминавший филиал ада. Уставший фельдшер уделил офицеру целых три минуты, даже под повязку заглянул, после чего, приказал санитарам повторно перевязать и отнести капитана Магу в офицерскую палату.
В каземате, освещенном коптящим факелом, на расстеленной соломе лежали восемь офицеров двадцать второго и двадцать четвертого полков. Рядовых и унтер-офицеров укладывали намного плотнее. Там местами уже умершие лежали вперемежку с еще живыми. Картину дополняли стоны, крики, вонь немытых тел, дерьма и крови.
В самом просторном каземате при свете масляных ламп оперировал хирург, с ног до головы испачканный чужой кровью. Стакан водки в рот и на стол, а там, палку в зубы и под нож, терпи, если жить хочешь. Время от времени санитары выносили ведра с ампутированными конечностями. Не было редкостью, когда еще до окончания операции со стола убирали труп.
Под землей время течет по-иному, чем на дневной поверхности. Здесь нет светлого времени суток, только темное. День наверху или ночь можно определить только по поведению людей, тех, которые могут перемещаться самостоятельно. Ходят, значит, день, если спят – ночь. Все смешалось на утро после боя. Одни продолжили ходить, вторые, измученные боем, бессонной ночью и ранами, спали. Капитан Магу входил в число вторых. Несмотря на боль в боку и постоянный шум, его сморил сон.
Конец ознакомительного фрагмента.