Шрифт:
– Вы – увечный?
– Бог миловал.
– Инвалид?
– Нет.
– В армии вообще служили?
– Не имел чести.
Перед Алексом сидел крайне неприятный тип в потертом фраке с манишкой и тросточкой, похожий на мелкого мошенника, каковым, по всей видимости, он и являлся.
– Так какого… – отставной капитан с трудом сумел взять себя руки. – Тогда не понимаю, зачем вы пришли ко мне? На входе ясно написано «Фонд помощи увечным и инвалидам руоссийской армии». Увечным и инвалидам.
Фонд располагался в том же здании, что и «Коммерческий банк Магу и партнеры», но имел отдельный вход с улицы.
– Но я хотел бы предложить вашему фонду очень выгодное дело…
Это предложение было уже пятым только за сегодняшний день.
– Пошел вон.
– Что, простите?
– Вон!!! – взорвался Алекс.
Тип с тросточкой с похвальным проворством отскочил к двери кабинета, и уже оттуда дал краткую характеристику председателю фонда, отставному капитану Магу.
– Псих! Сумасшедший!
– Убью!!!
Рука привычно рванулась к кобуре. Забыл капитан, что уже полтора месяца, как он в отставке, хоть и с правом ношения мундира, а вот огнестрельное оружие носить подобным образом ему запрещалось. Алекс рванул ящик стола, в котором лежал револьвер, но тот оказался предусмотрительно запертым на ключ. Как раз на случай подобных ситуаций. И тогда отставной капитан выхватил саблю.
Тип резво выскочил в коридор.
– Спасите! Убивают!
К моменту появления Алекса в коридоре посетитель успел скрыться, его вопли отдаленно доносились с улицы. Председателя фонда с обнаженной саблей в руке встретили удивленные взгляды сотрудников, выглянувших на крик посетителя.
– Продолжайте работать.
Алекс с лязгом вернул клинок в ножны и захлопнул дверь. Очень хотелось выпить водки, но не было никакого желания прямо сейчас пройти через коридор фонда на улицу, а там до ближайшего кабака. Капитан плюхнулся обратно в кресло и несколько минут провел, разглядывая завитушки на лепнине потолка и пытаясь успокоиться сам.
Из состояния задумчивого созерцания его вывел осторожный стук в дверь.
– Войдите.
– Ну что, теперь ты понял, какова нелегкая доля руоссийского мецената?
– Да, папа, понял. А еще я понял, что не мое это дело.
Банкир Виктор Магу опустился на тот же стул, с которого несколько минут назад вылетел предыдущий посетитель.
– И что собираешься делать дальше?
Алекс взглянул отцу прямо в глаза.
– Фонд может выдать мне безвозвратную ссуду на пятьдесят тысяч?
– Может, конечно, но зачем тебе такие… Нет, сын, только не это! Ты же только оттуда вернулся. О матери подумай!
– Да, папа, да. Это единственное, что я умею делать, но делаю это хорошо.
Глава 1
По-руоссийски себриец говорил очень прилично, но с заметным акцентом, присущим этому народу. Да и выглядел весьма импозантно со своей бородищей и с торчащими из-за пояса рукоятками сабли,
Звали себрийца Гжешко. Прихлебывая и зажатой в правой лапе кружки местную кислятину, он внимательно ощупывал Алекса взглядом. Наконец, он поставил кружку на грязноватый стол.
– Пятьдесят тысяч – серьезный аргумент. На эти деньги мы сможем купить две сотни винтовок и патроны к ним. Но деньги это не главное. Деньги у нас есть, нам многие помогают. А вот возможность купить винтовки и патроны с хорошей скидкой и напрямую с завода, это дорогого стоит. Посредники обходятся нам очень дорого.
– Хорошо, – согласился Алекс, – письмо деду я напишу, думаю, он мне не откажет. Но как вы их вывезете из Руоссии?
– Вывезем, – Гжешко хлебнул их кружки, – кого надо подмажем.
Похоже, договорились. Война закончилась, заказы на оружие от военного ведомства резко упали, а что оставалось – уплывало на казенные заводы. На заводах деда мертвым грузом осело немало деталей винтовок из задела под ожидавшиеся заказы. Теперь же Август Тизель получит свои деньги за ставшие никому не нужными железки, себрийцы – новейшее руоссийское оружие с хорошей скидкой. Даже таможенники по обе стороны границы останутся довольными. Со временем же этот тонкий ручеек доставки оружия в Себрию вполне может превратиться во вполне приличную речку. Единственными проигравшими в этой комбинации должны были остаться османийцы, но их мнением по этому вопросу никто не подумал поинтересоваться.
– К нам приходит немало ваших офицеров из отставников, – продолжил себриец. – По большей части их отправили в отставку по причине пьянства или непригодности к службе. Поэтому берем мы очень немногих.
Алекс отметил, что речь у этого местного патриота слишком правильная для простого себрийского романтика с большой дороги, каким он столь старательно прикидывался.
– Но вас мы взять готовы. Даже сотню вам дадим. Вот только фамилия ваша…
– Что не так с моей фамилией? – напрягся Алекс.
– Всего три месяца назад вы стали очень известной личностью на Палканах. Здесь очень хорошо помнят фамилию офицера, из-за которого чуть было вновь не началась война. И мы помним, и османийцы. А потому ее необходимо сменить. Например, на Руоссийский. Алекс Руоссийский. Нет, лучше «сотник Руоссийский». Вам нравится?
Алекс пожал плечами.
– Мне все равно. Но как-то уж слишком явно указывает на мое происхождение.
– А вы надеетесь прикинуться себрийцем? – хохотнул Гжешко. – Или сохранить инкогнито?