Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
– Этим трактатам здесь находят применение! Ставят опыты! – с жаром воскликнул Огюст и испугался своей неосторожности и порывистости. Успокоившись, он прислушался: замок хранил вечернюю тишину. Монахи предавались различным занятиям в кельях: кто молился, кто читал, кто сам писал трактаты.
Теперь шевалье был убежден, «терракотовые» монахи – высшая ступень братьев в Инвернесс занимается тем, что находит применение восстановленным фолиантам. Он никогда не посещал замковые подвалы, ибо вход для «синих» и «зеленых» братьев туда был строго закрыт. Но догадывался: в подземных тоннелях замка могут находиться тайные лаборатории. В них и проводят
Шевалье продолжал рассуждать: «Чем занимаются высокопоставленные монахи? Если изысканием философского камня, эликсира молодости, получением золота из свинца, то это банально и неинтересно…» Насколько было известно брату Огюсту, орден тевтонских рыцарей занимался нечто подобным. Изыскания продолжалось до тех пор, пока Папа Урбан III не прознал через своих шпионов и не объявил все это ересью и преступлением против Святой церкви.
«Вероятнее всего, занятия в Инвернесс гораздо серьезнее поисков философского камня, например, изучение и разведение невиданных мифических существ. На мысль об этом наводит появление детеныша-дракона… Но каким образом его вывели?» – в голове брата Огюста царил хаос.
С такими мыслями шевалье заснул. Ему приснился кошмар, будто его разбудили крики. Он встал и открыл дверь и выглянул в коридор, прямо на него ползло чудовище, изрыгающее пламя. Огюст проснулся весь в холодном липком поту. По сравнению с монстром из сна, водяной дракон Лох-Несса показался ему просто очаровательным созданием.
…День начался, как обычно, с утренней молитвы, затем прима [85] возвестила о начале дня. После чего братья отправились на завтрак. Огюст вошел в трапезную в положенное время, «терракотовые» и «зеленые» монахи отсутствовали в полном составе. Да и те, кто из «синих» братьев сидел за столом, лишь делали вид, что вкушают пищу. Они были явно чем-то обеспокоены.
85
Прима – звон колоколов на рассвете или рано утром, возвещала о начале дня.
Позавтракав, брат Огюст отправился в скрипторий и занял надлежащее место, собираясь приступить к работе. К своему вящему удивлению, он не увидел брата Катберта. Каждое утро тот приходил первым, встречал братьев-монахов и распределял работу.
Огюст заточил перо, обмакнул его в чернильницу и преступил к работе… В скрипторий вошел досточтимый брат Катберт, облаченный в терракотовую рясу. Шевалье, как впрочем, и все присутствующие братья, был поражен.
Брат Катберт сообщил:
– Братья! Я переведен на следующий иерархический уровень и старшим у вас с сегодняшнего дня будет брат Ромуальд.
Брат Ромуальд, занимавшийся перепиской трактатов, поднялся со своего привычного места и поклонился. Брат Катберт передал ему дела и быстро удалился.
Все утро Огюст чисто механически занимался копированием трактата. В голове пульсировала одна и та же мысль: «Что случилось с высшим составом Инвернесс?»
Обед прошел в напряженном молчании, «терракотовых» братьев по-прежнему не было… Монахи окончательно пришли к выводу: с руководством Инвернесс что-то случилось, возможно, нечто страшное и непоправимое.
Вечером, после ужина, всех братьев, независимо от статуса, собрали в скриптории. Перед ними выступило новоиспеченный «терракотовый» брат Климентий:
– Братья! Я вынужден взять на себя нелегкую
Еще недавно Огюст видел на Климентие зеленую одежду. Вывод напрашивался простой – действительно высший состав Инвернесс погиб полностью. О подробностях неудачного опыта новоиспеченные «терракотовые», разумеется, низшему составу не сообщили. О похоронах погибших, вообще, не упоминалось. Все это настораживало Огюста и «синих» братьев…
Монахи разошлись по кельям. Огюсту хотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться своими соображениями, но за четыре месяца пребывания в замке, он толком ни с кем не сошелся. Возникло острое желание докопаться до сути происходящего, а потом покинуть замок. «Золото есть, можно купить дом в горах, развести овец, жениться на крестьянке, – думал шевалье, – хватит с меня благородных шотландских леди. Мак Кумалы не вечность же будут меня искать… Да, и вряд ли они доберутся до Лох-Несс…»
Время перевалило за полночь, Огюсту не спалось. Ему во чтобы то ни стало хотелось проникнуть в подвал замка и воочию увидеть: что там произошло. Он взял два кинжала (с которыми ране проделал путь от Лох-О до Инвернесс), заткнул их за монашеский пояс, и выскользнул из кельи. В коридоре стояла тишина, несмотря на последние события, обитатели замка спали. Огюст решил, что сейчас наилучший момент, дабы осуществить свой план – проникнуть в тайные лаборатории.
Он спустился вниз по винтовой лестнице на первый этаж, вышел во внутренний двор, пересек его и подошел к двери, куда имели право входить только «терракотовые» братья. Огюст внимательно ее осмотрел, не увидев ни ручки, ни замка. Достав из-за пояса кинжал, он попробовал вскрыть дверь, но, увы, ничего не получилось.
– А дверь-то с секретом… – констатировал он сам себе, внезапно в голове пронеслось воспоминание о казне ордена, спрятанной в Пиренеях. – Уж тамплиеры, мои братья, мастера на различные механизмы…
Огюст тщательно обследовал кладку стены, в надежде найти скрытый рычаг. Один из камней поддался, но дверь так и не открылась.
Шевалье, сознавая свое бессилие, прохаживался около двери. И, о чудо, потайной механизм сработал! Дверь щелкнула и слегка приоткрылась.
– Значит, секрет двойной: сначала надо нажать на камень в стене, а затем встать на определенное место… Поистине, правду говорят, везет дуракам и новичкам. – С такими мыслями брат Огюст шагнул в подвальное помещение. Дверь тотчас затворилась, за его спиной раздался громкий щелчок. Шевалье оказался в темном подвале…
В нос ударил тошнотворный запах. Огюст попытался всмотреться в темноту.
– По истине, глупец! Даже факел с собой не взял! Нечего обижаться, если в этом подвале меня растерзают монстры!
Неожиданно впереди забрезжил едва различимый свет факела. Огюст, крадучись, со всей осторожностью, двинулся вглубь подвала.
Когда шевалье вошел в слабо освещенное помещение, его взору предстала страшная картина: на полу лежали изуродованные, истерзанные и обугленные человеческие останки. Только по уцелевшим фрагментам одежды можно было догадаться – это все, что осталось от «терракотовых» братьев. Даже их золотые медальоны расплавились, потеряв форму. Огюст обратил внимание на пол, красный от крови, засыпанный спекшимися остатками стеклянных колб и сосудов.