Капитан мародеров. Демон Монсегюра
Шрифт:
Беатрисса совершенно расчувствовалась.
– Ах, граф, я люблю вас так же, как и в первый год нашего брака! Даже сильнее, все мои поступки тому подтверждение…
Теперь настал черед расчувствоваться Раймонду. Он с обожанием посмотрел на жену и поцеловал ей руку. Наблюдая за всей это семейной идиллией, Клермон и Элеонора, подумали, что постараются сохранить свои чувства подобно графу и графине.
На следующий день, за обеденным столом, Раймонд сообщил всем домочадцам:
– Я еще раз с удовольствием объявляю всем, что Клермон и Элеонора помолвлены, –
Все искренне обрадовались, особенно Амильен, считавший своего кузена человеком весьма незаурядным, с огромными связями. Ибо деятельность графа де Плессье (Амильен подозревал, что кузен принадлежит к некоему ордену) охватывала Францию, Аквитанию, Папский протекторат и Палестину. Да и потом для Амильена до сих пор оставалось загадкой: каким образом Филипп де Плессье (кузен по линии матушки, урожденной де Плессье) заполучил во владение замок Бланшефор? Беатрисса никогда не задавалась этим вопросом, когда посещала новые владения кузена, но только не Амильен. Ибо он прекрасно знал, что замком и прилегающими к нему обширными землями ранее владел Жильбер Эраль, а Эрали и Плессье не состоят в родстве. А последний из рода Бланшефоров, граф Бертран де Бланшефор, умер почти пятьдесят лет назад, так и не оставив наследников.
Клермону же, напротив, было мало, что известно о графе де Плессье, из отрывочных воспоминаний детства всплывал лишь непреступный замок в глубине Пиренеев, о котором рассказывала Беатрисса. Элеонора тоже знала о замке Бланшефор понаслышке, ибо он находился южнее владений де Фуа в Каркасоне, по верхнему течению реки Од. И она понятия не имела о его владельцах – ни нынешних, ни прошлых.
Основательно подготовившись к путешествию, отряд графа Раймонда направился из Монсегюра в Бланшефор на рассвете. В начале августа ночи на юге Лангедока теплые, а воздух насыщен ароматами горных трав.
Путь проходил по нижним отрогам Пиренеев, отряд соблюдал массу предосторожностей, чтобы не напороться на французов. К вечеру путешественники достигли верхнего течения реки Од, вскоре показалось поместье Ренн-ле-Шато* и холм Ле-Безу с возвышающейся сторожевой башней.
– Гарнизон Ле-Безу охраняет путь из Лангедока в королевство Арагон, идущий через Пиренеи на Сантьяго-де-Капостеллу, где находится гробница святого апостола Иакова, небесного покровителя христиан Испании, – пояснила Беатрисса своим спутникам.
– Позвольте полюбопытствовать, графиня, мы уже во владениях вашего кузена графа де Плессье? – поинтересовалась Элеонора.
– Да, дорогая Элеонора, они начинаются от холма Ле-Безу и простираются далее вплоть до Пиренеев, – уверенно ответила Беатрисса. – Последний раз я была здесь лет пять назад. Но я хорошо помню замок. Граф не любил роскоши, но все у него в замке было рационально. Помню, как я поднималась на башню и любовалась открывающимися горными пейзажами. Захватывающее
И вот на расстоянии примерно четверти лье путешественники увидели очертания замка Бланшефор. Неудивительно, что французы и паписты сюда не добрались. По мере приближения стало возможным лучше разглядеть замок. Издалека он походил на орлиное гнездо, прилепившееся к горам. Фронтальная часть замка была сложена из местного камня: высокие стены, три массивные сторожевые башни, надвратная башня, расщелина вместо рва в сгущающихся сумерках производили сильное впечатление. Уставшие путешественники, измученные длительным переходом, полные надежд на отдых и ужин вошли в старинные почти двухсотлетние ворота замка.
Навстречу вышел хозяин – граф Филипп де Плессье. Не молодой уже мужчина, лет сорока, совершенно седой, по-военному подтянутый, в красивом коричневом одеянии, отделанном золотой тесьмой, производил впечатление строго и умного хозяина, интересного, образованного и в то же время таинственного человека.
– Приветствую вас, сиятельный граф и графиня, а также всех ваших спутников в замке Бланшефор! Надеюсь, что путь прошел без осложнений.
– Благодарим вас, граф де Плессье, все прошло благополучно, – ответил Раймонд, раскланиваясь.
Беатрисса, питающие теплые нежные чувства к своему кузену, попросту расцеловала его, несмотря на нарушение светского этикета, но, похоже, она никого не смутила. Де Плессье расплылся в улыбке.
– Ах, моя дорогая кузина, вы стали настоящей графиней. Вы всегда были красавицей, но с годами ваши красота приобрела еще более яркий блеск.
– Все эти годы я вспоминала Бланшефор, как сказочный замок в горах. Завтра непременно поднимусь на башню и буду наблюдать за полетом птиц и горными козами! А сейчас хочу представить вам Элеонору де Фуа, невесту моего шурина шевалье Клермона де Монсегюр.
Элеонора учтиво поклонилась.
– Да, граф де Фуа был храбрым, смелым и верным вассалом нашего сюзерена. Упокой Господь его душу! – сказал де Плессье, перекрестившись. – А теперь прошу вас, располагайтесь! Чувствуйте себя, как дома! Я очень рад видеть вас вместе.
В большом просторном зале гостей ожидал ужин, затем – долгожданный отдых и сон. Элеонора и Беатрисса ушли сразу после ужина в приготовленную для них комнату, вслед за ними удалилась няня с младшим Раймондом.
Клермон ощутил прилив сил после обильной и вкусной еды так же, как и Амильен. Поэтому беседа после трапезы затянулась и приняла совершенно неожиданный оборот.
Инициативу в свои руки взял граф Филипп.
– Король Франции слаб, его казна истощена постоянными войнами. Под реальной властью французской короны находятся достаточно небольшие территории. Помимо Парижа, под его контролем находится Орлеан, следовательно, среднее течение реки Луары, далее – Шартр и Фонтенбло. Филиппу II Августу нужны новые территории и деньги. Поэтому Лангедок слишком лакомый кусок для него. Из тех налогов, которые будут выплачиваться Лангедоком, часть пойдет Святому престолу, а часть Филиппу, жадность и расточительство которого непомерны.