Капитан мародеров

Крючкова Ольга Евгеньевна

Он провёл Жанну по узким лестницам в дозорную башню, где располагался капитан. Жанна послушно последовала за солдатом.

– Господин капитан, осмелюсь вас отвлечь… К вам девушка… Юная особа утверждает, что следует к дофину в Бурж.

Бодрикур нехотя оторвался от чтения письма и взглянул на Жанну. Смерил её взглядом и скептически спросил:

– Ответь мне правду и не лги: зачем крестьянке понадобился дофин? – недовольным тоном спросил он.

– О, сударь, у меня и в мыслях не было желания солгать! – с жаром заговорила девушка. – Я слышала Глас Божий, и потому должна пойти к дофину и сообщить нечто

чрезвычайно важное. Помните ли вы пророчество Мерлина о том, что невинная Дева спасёт истекающую кровью Францию?

Бодрикур крякнул и удивлённо воззрился на визитёршу.

– М-да… с памятью у меня всё в порядке. – Подтвердил он. – Я помню эту сказку, россказни менестрелей[58]. Полагаю, не иначе как, ты и есть та самая Дева. Я правильно тебя понял? – Девушка кивнула. – Ха-ха!!! – капитан рассмеялся. – Ничего более весёлого не слышал в своей жизни!!! Вот уж не думал, что доживу до пятидесяти лет, и ко мне явится спасительница Франции в крестьянском платье. И чем всё это время занимались солдаты и рыцари? А, ждали невинную деву!!!

Однако, несмотря на скептицизм капитана, пожилой солдат смотрел на Жанну с явным восхищением.

– Осмелюсь возразить, господин капитан… – робко начал солдат. – А вдруг, она и есть Дева из пророчества?.. Позвольте проводить её до Буржа, а там люди дофина разберутся, правду она говорит или обманывает.

– Гийом, опомнись! – вскипел капитан, однако взяв себя в руки, поразмыслил и добавил: – Ладно, раз тебе так хочется поиграть в пророчество, отвези её к дофину. Кстати, он – не в Бурже, а рядом – в замке Шинон. И если вас казнят вместе, как мошенников, не обижайся, что я тебя не предупредил. Да, и переоденьте её в одежду воина, не поедет же она верхом в крестьянском платье! Господи, до чего я дожил! Прости меня, Господи… – капитан Бодрикур осенил себя крестным знамением.

Солдат тотчас исполнил приказание капитана и подобрал девушке мужскую одежду. Жанна облачилась, подобно оруженосцу: в лёгкую короткую куртку-пурпунэ и длинные чулки, шоссы. Затем она надела на голову шерстяной капюшон-воротник, шаперон, накинула на плечи тёплую ватную куртку-робе. Одежда пришлась впору, не считая излишне свободной ватной куртки.

Гийом, так звали старого солдата, был сражён красотой девушки. Чудесным образом крестьянка преобразилась и смотрелась как сказочная дева-воин, голубые глаза горели неистовым огнём веры в правое дело. Гийом и Жанна вышли во внутренний двор замка. К ним подошёл Жан де Новеленпон, по прозвищу Жан из Меца.

– Гийом, это и есть та юная дева, что следует к дофину? – спросил Жан, внимательно разглядывая девушку. Та нисколько не смутилась и ответила:

– Да, сударь, я следую к дофину Карлу. Я пришла сюда, чтобы молить Роббера Бодрикура о помощи – проводить меня к дофину, но он не обратил внимания на мои слова. И всё же мне нужно, чтобы до середины Великого поста я была у дофина, даже если мне пришлось бы ради этого стереть ноги до колен. Поистине никто на свете – ни короли, ни герцоги, ни кто-либо другой не спасёт Французское королевство и не поможет ему. Никто, кроме меня! Я предпочла бы прясть рядом с матерью, как подобает девушке моего возраста, но провидение требует, чтобы я сделала то, что хочет мой Господин.

Жанна находилась в состоянии душевного подъёма, она верила в своё призвание и эта

вера наделяла её внутренней силой и искренним даром убеждения. Жан с восхищением воззрился на крестьянку.

– Кто же твой господин? – поинтересовался Жан.

– Бог! – не колеблясь, ответила Жана.

Шевалье де Новеленпон проникся доверием к словам девушки и ощутил прилив необъяснимого чувства благоговения и восторга. Обитатели замка Воленкур, ставшие свидетелями этого разговора, не сомневались – перед ними Дева, которая спасёт Францию от гибели. Через час Жанна, Гийом и шевалье де Новеленпон покинули Воленкур и отправились в Шинон.

* * *

После того как Жанна в сопровождении охраны оставила Воленкур, предусмотрительный капитан Бодрикур отправил срочную депешу с нарочным в Орлеан графу Жану Дюнуа, внебрачному сыну Людовика I, герцога Орлеанского, и Мариетты д’Энгиен. А до получения графского титула де Дюнуа, его просто называли Бастардом Орлеанским.

Сначала Жан воспитывался в семье своего отца, затем – вместе с дофином Карлом.

Граф Дюнуа возглавлял гарнизон Орлеана и имел влияние на Карла, который часто прислушивался к прозорливым советам графа. В депеше капитан писал:

«Досточтимый граф Дюнуа!

Смею сообщить Вам ошеломительную новость. Третьего дня этого месяца, сентября 6928[59] года во вверенный мне Вашей светлостью гарнизон явилась некая Жанна из местного селения Домреми. Она попросила у меня охрану для следования в Шинон к дофину Карлу. Жанна поведала мне, что слышит божественные голоса, которые призывают её спасти разорённую Францию и помочь дофину в борьбе против англичан. Она называлась Девой из старинного пророчества Мерлина. Эту сказку знает каждый ребёнок, и я не буду утомлять Вас её повторением.

Я счёл сию девицу ненормальной и сумасшедшей и хотел отказать ей в провожатых. Однако, смею заметить реакцию жителей Воленкура на появление этой крестьянки – они были абсолютно уверены, что та говорит правду и является той самой Девой из пророчества.

Жанна из Домреми отправилась в Шинон в сопровождении солдата и шевалье де Новеленпона, моего помощника, пребывавшего до того дня в полном здравии и рассудке. Но после общения с девушкой, шевалье уверовал в её божественное предназначение и сам вызвался сопровождать её до Шинона. Сия девица имеет влияние на умы людей своей твёрдой убеждённостью и верой. Излагаю все эти факты для того, чтобы вы приняли меры, если посчитаете таковые необходимыми.

Капитан Роббер Бодрикур».

Граф Дюнуа получил депешу через пять дней после отправки и не придал сообщению особого внимания, посчитав подозрительность и бдительность капитана Бодрикура излишней. Однако через пару дней по Орлеану поползли слухи о появлении Девы из пророчества Мерлина.

Ситуация складывалась непростая, англичане продвигались к Орлеану, Франция была обескровлена как в плане людских ресурсов так и финансовых. При таком стечении обстоятельств граф Дюнуа не мог покинуть Орлеан и доложить дофину о происходящих волнениях в умах подданных.