Капитан «Неуловимого»
Шрифт:
Подойдя к лодке, я пришвартовал шлюпку и перепрыгнул на борт, действительно чуть не соскользнув при этом в воду. Привязал конец к малой тумбе и поднялся на рубку. Похлопал по одному из стволов двуствольной автоматической зенитки. Открыв люк, проверил, не попала ли вниз вода. Закончив осмотр, посигналил фонариком в сторону буксира.
Вскоре шум работы его машин стал ближе и, осветив лодку неярким фонарём, буксир стал подходить к правому борту, у левого была шлюпка. Я спустился и, поймав конец, стал помогать со швартовкой. Двое матросов перепрыгнули на борт (взгрею за нарушение техники безопасности!) и помогли мне. Потом перебросили трап,
– Моторист и электрик, за мной. Старпом, поднимите пока флаг. Как только запущу дизель и включу освещение, можно будет спуститься в лодку.
– Есть, – козырнул тот.
Флаг мне выдали в штабе, пакет был со мной, на буксире остался, и старпом его прихватил. И вот пока он занимался флагом, а команда буксира возвращала свою шлюпку на место, заодно перегоняя буксир к носу, мы с мотористом и электриком прошли в двигательный отсек, освещая всё фонариком. Сам я с лодкой уже разобрался. Используя возможность Взора видеть внутренние отсеки и механизмы, я ещё до того как захватил её полностью, разобрался с управлением и всеми системами.
Переключив энергосистему на дизеля, мы запустили обе машины. Они затарахтели, выхлопные газы по трубе пошли наружу. Включив освещение на борту и зарядку аккумуляторов, а то уровень всего две трети, я направился наверх, оставив внизу моториста и электрика.
Потом я разместил матросов, выделив им койки в кубрике, и показал старпому его каюту, которую он будет делить с комиссаром. Пока не знаю, кто у меня им станет, ещё не назначили. Свою каюту я уже занял ранее.
Мы встали на мостике, куда подняли фонарь, прокинув кабель. Я показал электрику, где что лежит и куда включать, и отдал сигнал. Буксир заработал машинами и с лёгкой натугой потащил нас к судостроительному заводу. Буксировка длилась почти час. Зарядка аккумуляторов уже закончилась, дизеля смолкли, и освещение, дежурное на борту, переключили на них, на аккумуляторы. Дальше последовала швартовка, которая прошла благополучно.
Здесь нас ждала команда и особисты из штаба флота. Они вывели с лодки всех, кроме меня, и забрали все бумаги, включая документы из сейфа капитана и шифровальные блокноты радиста – ключи от обоих сейфов я им передал. Забрали и шифровальную машинку. Осмотр и обыск лодки длился час, после чего особисты отбыли. Только после этого команда, которая уже ожидала, прошла на борт. Вообще, стоило бы их в казарме разместить, но ведь и к лодке привыкать нужно. Например, как тем же гальюном пользоваться: тут немного по-другому, чем на наших лодках.
Назначив вахтенных, я скомандовал отбой, приказав поднять команду в шесть утра: прибудет командующий, нужно будет блеск навести. После этого экипаж отбыл ко сну. Я прошёлся, проверил – на борту всё в порядке. Освещение пока на аккумуляторах, позднее прибудут инженеры и определят, как подключать лодку к внешнему электропитанию, чтобы ничего не спалить на борту.
Хорошо, что лодка новая: в сейфе у капитана были схемы и бумаги по ней, с верфи, помогут с механизмами разобраться. Я их с боем у особистов вырвал, под подпись, обязуясь инженерам передать. Кстати, а не тут ли отец Мальцева работает? Надо будет узнать. Весточку о себе подам чуть позже: в ближайшее время запарка ожидается большая.
Утром к девяти действительно прибыл командующий. Лодка к тому времени блистала. Закрывать германский герб на рубке я не стал: пусть жители Ленинграда, уже собравшиеся
Командующий прибыл не один, а с военными корреспондентами, представителями штаба флота. Адмирал принял решение широко осветить введение трофея в состав Балтийского флота. Многие в штабе были категорически не согласны с адмиралом, особенно разведка. Высказывались также опасения, что лодка будет вводить в заблуждение наших подводников: трофейная ли она или это немцы, атаковать или нет. Но адмирал настоял на своём: ему была необходима огласка столь значимого события, да и мы с ним договорились об этом.
Журналисты изучили лодку изнутри, подивились тесноте, сделали несколько фотографий, включая общий снимок на рубке. После этого начались вопросы о том, как мне удалось захватить подлодку. Я был героем истории с абордажем. Подумав, я за час рассказал о террор-группах, куратором которых являлся, как работали в Белоруссии и в Германии и как захватили эту лодку.
Корреспонденты были в восторге – такой материал! Мало того, я им ещё и фотографии подарил; на нескольких из них на заднем фоне были видны боевые корабли кригсмарине. Это я на главной базе фото делал, где «семёрку» угнал. Начальник особого отдела мне кулаком незаметно пригрозил за то, что утаил их. Так ведь не спрашивали, вот и я не говорил.
На этом корреспонденты с адмиралом отбыли. Я оставил за старшего старпома, приказав ему навести маскировку на лодку: два тюка маскировочных сетей были в кладовке на борту. Двум инженерам я передал под подпись схемы на лодку, чему они очень обрадовались и тут же принялись за работу. А я отбыл на своей «эмке» в штаб флота.
Прибыв в штаб, я до семи вечера безвылазно диктовал машинистке рапорт о действиях террор-групп вплоть до моего возвращения в Ленинград. В триста листов уложились, толстая папка вышла. Пришлось и фотографиями поделиться.
Копия моего рапорта и особистам ушла. Особенно они интересовались вербовщиком, который уговорил меня стать куратором. Я дал описание неприметной внешности и сообщил, что он предъявил удостоверение личного порученца товарища Сталина. Надеюсь, никаких проблем не будет, оттого что я часто Сталина приплетаю. В отличие от местных я не относился к нему с особым пиететом. Уважал, это да, но не молился на него, как можно было подумать, глядя на других личностей.
Мне дали поспать два часа, а потом доставили на пирс, где нас дожидался торпедный катер, полный моряков. Мы перешли на него и на полном ходу полетели прочь, за нами отошёл второй такой же. Я сообщил координаты встречи, после чего уснул в каюте капитана: разбудят, когда прибудем на место. Этой ночью я передавал остальные обещанные мной надводные боевые корабли, пусть и малого класса. Адмирал торопился с этим.
Отошли мы ближе к Кронштадту. Ночь, как по заказу, тёмная была, всё же первое сентября уже. Когда прибыли на место, меня разбудили, спустили шлюпку, которая была на корме катера, и я один на вёслах отошёл подальше, кабельтовых на шесть, здесь точно не увидят. Достал сначала тральщик, причём меня опять чуть не захлестнуло волной, потом сторожевик и оба «шнелльбота», после чего помигал фонариком в сторону катеров.
Вскоре катера подошли ко мне. На них были перегонные команды, причём уже с командирами, назначенными на эти корабли. Представители контрразведки первыми осмотрели все отсеки, забрали все документы и карты, после чего суда начали осваивать команды.