Капитан "Оспрея" и другие рассказы
Шрифт:
Они достигли Плимута, где им нужно было выгрузить несколько ящиков товара. Еще немного, и штурман лишился бы рассудка, так как благодаря усердию м-ра Хэччинса на пароходе все стояло вверх дном. Кошка проклинала его целую ночь за голубую ленточку, которою он повязал ей шею; даже старый битый чайник появлялся на столе украшенный бантами того же агитационного цвета.
Пока они ошвартовывались, стало уже так поздно, что не стоило снимать люки; люди сидели и с тоской глядели на береговые огни. Радость их была безгранична, когда гостю удалось выпросить разрешение
— Другого такого на свете не сыщешь, — сказал капитан, наблюдая за уходящей группой людей; — когда я думаю о том, сколько добра сделал здесь этот человек за четыре дня, то мне становится стыдно за себя.
— Советую вам взять его себе штурманом, — буркнул Джордж, — вас бы тогда было здесь два сапога пара.
— Ему предстоят более великие дела, — торжественно проговорил капитан.
Но, увидя в угасающем свете выражение лица своего штурмана, он со вздохом отошел. Что касается последнего, то он курил, облокотившись о борт, и так как капитан не желал говорить ни на какие другие темы, кроме как о м-ре Хэччинсе, то штурман погрузился в угрюмое молчание, пока не вернулась команда, два часа спустя.
— М-р Хэччинс вернется немного погодя, сэр, — сказал юнга, — он велел передать, что зашел в гости к своему знакомому.
— Как называется этот кабак? — тихо спросил штурман.
— Если вы не можете двух слов сказать, не проявив своего отвратительного характера, Джордж, то держите лучше язык за зубами, — строго сказал капитан. — А какого вы, ребята, мнения о м-ре Хэччинсе?
— Более чистосердечного человека нет на земле, — с жаром воскликнул Дэн, старший в их команде.
— Прекраснейший человек, которого я когда-либо встречал, — добавил другой.
— Вы слышите? — спросил капитан.
— Слышу, — ответил штурман.
— Он христианин, — сказал юнга, — до встречи с ним я не знал, что такое христианин. Как вы думаете, что он дал нам?
— Дал вам? — переспросил капитан.
— По фунту стерлингов наличными, — сказал юнга, — по золотому фунту каждому из нас. Еще говорят о христианах! Хотел бы я побольше встречать таких христиан.
— Скажите пожалуйста! — воскликнул умиленный капитан.
— А как славно он это сделал, — сказал старый матрос, — говорит: "вот тебе, говорит, от меня и от капитана; благодари, говорит, не только меня, но и капитана".
— Смотрите, не промотайте этих денег, — сказал капитан, — я бы на вашем месте положил их в сберегательную кассу на закваску.
— Надеюсь только, что они достались ему честным путем, — проговорил штурман.
— А как же иначе? — воскликнул капитан. — У вас, Джордж, холодное, жестокое сердце… Не будь оно таким, может быть, и вы получили бы золотой.
— К черту его золотые, — сказал ворчливый штурман, — хотел бы я знать, где он их взял и что он подразумевал, когда говорил, что деньги эти не только от него, но в равной мере и от вас. Не видал я что-то, чтобы вы деньги раздавали.
— Должно быть, — тихо проговорил капитан, —
Люди пошли на бак, а капитан и штурман спустились в каюту и стали приготовляться ко сну. Капитан поставил на стол лампу для м-ра Хэччинса и после некоторой внутренней борьбы пожелал штурману доброй ночи. Через несколько минут он уже крепко спал.
В четыре часа штурман проснулся и увидел, что капитан стоит возле его койки. Лампа все еще горела на столе, слабо борясь с лучами дневного света, которые вливались в открытый люк.
— Еще не появлялся? — спросил штурман, взглянув на пустую койку гостя.
Капитан вяло покачал головой и указал на стол. Следуя направлению его пальца, штурман увидел маленький холщовый мешочек и лежащие около него четыре с половиной пенса медью и несколько пуговиц, неизвестно на какую сумму.
— Когда мы ушли из Лондона, в мешке было двадцать три фунта фрахтовых денег, — сказал капитан, овладев, наконец, голосом.
— Ну, и что же по-вашему, случилось с ними? — спросил штурман, задувая лампу.
— Понятия не имею, — ответил капитан, — у меня все в голове смешалось. Брат — м-р Хэччинс — до сих пор еще не вернулся.
— Было, наверное, поздно, и он не хотел беспокоить вас, — сказал штурман и ни один мускул лица его не дрогнул. — Я не сомневаюсь, что с ним ничего не случилось. Не волнуйтесь за него.
— Но, очень странно, где же деньги, Джордж? — проговорил, запинаясь, капитан, — очень странно…
— Хеччинс щедрый парень, — сказал штурман, — он раздал людям пять фунтов без всякого основания. Надо полагать, он и вам даст что-нибудь — когда вернется.
— Подите, позовите сюда команду, — сказал капитан, опускаясь на ящик и уставясь на коллекцию медяков.
Штурман повиновался и через несколько минут вернулся с людьми. Столпившись в каюте, они сочувственно выслушали рассказ капитана о понесенной им потере.
— Это — тайна, разгадать которую невозможно сэр, — сказал старик Дэн, когда капитан кончил, — так что не стоит над ней ломать голову.
— Хоть мне и неприятно сказать такую вещь, — продолжал капитан, — но это — мой долг. Единственный человек, который мог взять деньги — Хэччинс.
— Что, сэр?! Этот святой человек! Да над такой мыслью можно посмеяться!
— Не мог он этого сделать, — сказал юнга, — если б даже хотел, не мог бы! Он слишком хороший.
— Это он взял двадцать три фунта, — решительно сказал капитан, — скажем, восемнадцать, потому что пять из них будут мне возвращены.
— Впадаете в тяжелую ошибку, сэр, — двусмысленно сказал Дэн.
— Вернете вы мне деньги или нет? — крикнул капитан.
— Просим прощения, сэр, нет, — ответил за всех кок, подняв ногу на ступеньку трапа. — Брат Хэччинс дал нам эти деньги за то, что мы так хорошо пели псалмы. Он так и сказал, и мы не могли думать, что деньги нажиты им нечестным путем. Да мы никогда и не поверим этому, правда, ребята?