Капитан перехватчика
Шрифт:
В том, что права, я убедилась довольно скоро. Ту часть допроса, которая касалась меня, Дарил продемонстрировал нам в лицах. Сразу, как только признал, что мой вариант шухера, устроенного нами в столице Гордона ему понравился больше.
Выглядело это так.
Офицер-дознаватель, уже понимая, что его терпение заканчивается:
— Назовите имя вашей спутницы.
Дарил, все с тем же холодным высокомерием:
— Она мне не спутница, она — рабыня.
Офицер-дознаватель:
— Хорошо. Назовите имя вашей рабыни.
Дарил:
— У
Офицер, на мгновение стиснув зубы, чтобы не выругаться:
— Но ведь как-то вы ее называете?
Дарил, с толикой снисходительности посмотрев на дознавателя:
— Это имя могу произносить только я. Оно не имеет отношения к ее настоящему имени.
Офицер, убеждая себя сохранять сдержанность:
— Значит, у нее есть и настоящее имя?
Дарил, с недоумением:
— Конечно! Но мне оно неизвестно.
Офицер, в очередной раз стискивая зубы:
— А кому оно известно?
Дарил, не позволяя себе посмотреть на дознавателя, как на идиота, но давая ему это понять всей своей позой:
— Тому, кто заключал с ней контракт.
Офицер, готовый прикончить самого потерпевшего, но не имеющий права это сделать. Начальство пообещало лишить самого ценного, если он позволит себе хоть чем-то оскорбить столь известную персону. Об этом Дарил знал доподлинно, у демонов слух хороший.
— А кто заключал с ней контракт?
Дарил:
— Мой старший брат.
Офицер:
— Но тогда она рабыня вашего старшего брата?
Дарил, откинувшись на спинку стула и заставляя себя расслабиться. Даже невозмутимости демона не хватало, чтобы объяснить этому человечишке элементарные вещи:
— Контракт с рабыней заключает глава семьи, гарантируя выполнение условий, прописанных в нем. Глава моей семьи — мой старший брат. Я назвал только имя, которым буду ее называть.
Офицер, начавший хоть что-то понимать:
— Хорошо, тогда я запишу так: рабыня господина Стураше.
Дарил:
— Я вам так сразу и сказал.
На этом месте моя выпестованная скайлами сдержанность дала трещину, и я, смеясь, согнулась в кресле. Остальные скалились, улыбались, но пока держались.
А Дарил между тем продолжал.
Офицер:
— Для поиска вашей рабыни нам необходимы сведения, которые могли бы помочь ее опознать. Голографический снимок, отпечатки пальцев, скан сетчатки глаз, ДНК.
Дарил, зверея:
— Может, вам еще рассказать о ее родинке на плече и о том, в какой именно позе ей нравится заниматься любовью?
Тут все дружно посмотрели на меня, задумались. И даже Тимка склонил голову, а потом, словно смутившись, опустил уши, прикрывая мордочку.
Смеяться я уже не могла, только всхлипывала.
Как оказалось, рано. Свой рассказ Дарил еще не закончил.
Офицер, откровенно растерявшись:
— Но без этих данных мы не сможем ее найти.
Дарил, медленно поднимаясь со стула:
— Каких именно данных?!
Успокоились мы еще не скоро. То один,
В этом тоже была своеобразная прелесть выбранной нами жизни. Мы не забывали о стоящей перед нами задаче, о Таласки, судьба которого волновала каждого из нас, о будущих проблемах; мы делали все, чтобы добиться успеха, найти Игоря, предусмотреть возможные сложности, но… это не мешало нам радоваться, когда выпадала такая возможность.
А вопрос, который я ждала, действительно прозвучал. И задал его именно Дарил, неожиданно прервав обсуждение. Говорили мы о вероятности сговора Таласки и Искандера. Мнения разделились, но все склонялись к тому, что такой вариант исключать нельзя.
— Ну а теперь ты скажешь, ради чего все это затевалось?
Я, с сарказмом, усмехнулась, отметив, как неуловимо изменились лица друзей. На них больше не было и следа беспечности.
— А куда я денусь, — дернула я плечом, сожалея, что мгновения внешней расслабленности закончились так быстро.
Но… пришло время поделиться с ними тем, что до этого момента было известно только мне.
— Все помнят запись с генералом Союза, которого вычислял Шторм? — Никто не кивнул, подтверждая, но мне это и не требовалось. — Утром того дня я приходила к Тадеусу, было у меня к нему дело. При входе в кабинет разминулась с посыльным из Оперы. Когда вошла, на столе лежал точно такой же конверт. — Я движением подбородка показала на бумажный пакет, который держал в руке Рауле. Выполняя мою просьбу, он прихватил его с собой. — Я тогда съязвила, что не замечала за ним тяги к искусству. Вопреки ожиданиям, Тадеус на мою реплику не ответил. Видно, не посчитал столь уж существенным.
Дарил качнул головой, похоже, догадавшись, что именно последует дальше. Но… прав он был лишь частично.
— Билеты были не для него, а для клиентов, которые не пропускают ни одной премьеры, если находятся на Гордоне. А вечером мы столкнулись с теми типами.
— И ты уверена…
— Уверена! — не терпящим возражений тоном подтвердила я. — Ты помнишь, — я обратилась к Тарасу, — я потом извинялась. — Ангел кивнул мгновенно, видно, уже перебирал те события. — Билетов на столе не было.
— И на этом основании… — начал Рауле, удивив меня внезапной агрессивностью.
Я сделала вид, что не заметила, как кривятся его губы. Мне было жаль, но именно из таких мелочей и выстраивались победные планы. Из-за них же они и рушились.
— Асхан был сегодня в Опере, — равнодушно произнесла я, не понимая, почему в глазах жреца появилась тень обреченности. — Мне удалось посадить ему старховского жучка. Тимка отследил логово.
Признаваться, что мне помогла Ее Величество Судьба, которая просто обязана была устроить эту встречу, я не стала. Но вчера в Опере была… премьера.