Капитан Райли
Шрифт:
Француженка и португалец растерянно переглянулись, словно спрашивая друг у друга, точно ли они не ослышались.
— О чем ты говоришь? — спросила Жюли, пытаясь подняться.
— Не вставать, я сказал! — рявкнул Джек, взмахнув рукой.
— Но для чего, черт возьми, тебе нужно, чтобы мы покинули судно? — спросил Сесар, искренне не понимая, почему старший помощник отдал такой приказ.
Джек посмотрел в сторону субмарины, где несколько матросов надували резиновую лодку.
— Этот мерзавец снова откроет стрельбу, как только мы отдадим ему Хельмута и Эльзу, —
Рулевая растерянно заморгала, не веря своим ушам.
— Совсем необязательно, — возразила она. — В кроме того, какая разница, если ты все равно собираешься выдать их нацистам?
— Разница в том, что, по крайней мере, они останутся живы, — ответил Джек. — А если Хёгель решит, что вы погибли, возможно, вы тоже сможете спастись.
— А что будет с капитаном и Марко? — спросила она с мольбой в голосе. — Если нас потопят, они не смогут вернуться на поверхность.
Галисиец медленно покачал головой, указывая в сторону насоса, который должен был поставлять водолазам драгоценный воздух, но теперь заглох, разрушенный снарядом.
— Забудьте о них, — произнес он с мрачной убежденностью. — Они уже мертвы.
24
Когда Джек вошёл в пассажирскую каюту, Хельмут и Эльза уже ждали его с выражением решимости на лицах.
— Мне очень жаль... — только и смог сказать галисиец, рассматривая носки своих ботинок.
— Мы знаем, вы сделали все, что могли, — сказал Хельмут, протягивая ему руку, которую Джек пожал, в отчаянии кусая губы и по-прежнему не поднимая глаз.
— Это ваш единственный шанс, — сказал он, по-прежнему глядя под ноги. — Если вы не сдадитесь, они потопят судно, и мы все погибнем. А так хотя бы вы останетесь живы.
— А что... что будет с вами? — спросила Эльза, дрожа от страха в ожидании ответа. — С Жюли, с капитаном... с тобой?
Джек молча поднял глаза, пристально глядя немке в лицо и не зная, что ответить.
— Вам пора, — пробормотал он, указывая на дверь. — У нас мало времени.
Словно не слыша слов Джека, Эльза положила руку ему на плечо, погладила по шее и крепко обняла. Этим объятием она давала понять, что прощает его — и прощается. В других обстоятельствах Джек посчитал бы этот жест авансом, готовностью перейти к следующему этапу.
Когда немка наконец отпустила галисийца, в ее зелёных глазах застыла безнадёжность.
— Все будет хорошо, — соврал старший помощник, погладив ее по щеке.
Все трое прекрасно понимали, что это лишь пустые слова, а на самом деле ничего хорошего ждать не приходится. Но они знали также, что несомненно случится с «Пингарроном» в ближайшие минуты, что бы им ни обещали. Поэтому немцы кивнули, сделав вид, что поверили.
— Хорошо, — сказал Хельмут, слегка откашлявшись, словно пытаясь этим себя подбодрить. — Пойдемте.
Закрепив на носу пенсне, он вышел из каюты.
Когда они вышли на палубу, Жюли и Сесара там уже не было,
— Превосходно! — воскликнул, увидев их, офицер гестапо, хлопнув затянутыми в перчатки ладонями. — Наконец-то я вас нашёл! Когда мне поручали вернуть вас в Германию, мне даже в голову не приходило, что это доставит мне столько хлопот! Но теперь я вас настиг, иначе и быть не могло. — Указав на резиновую лодку, где уже сидели четверо солдат, он добавил: — А теперь прошу вас подождать, пока мои люди доставят вас на субмарину.
— Так значит, это вы и есть! — подозрительно прищурившись, произнёс Хельмут. — Слыхал я про фанатика-альбиноса, гауптштурмфюрера гестапо, которого прозвали Белым Демоном. А я-то думал, что это выдумка для запугивания инакомыслящих.
Услышав эти слова, Юрген Хёгель гордо улыбнулся:
— Вынужден сообщить, что вы ошибаетесь, — ответил он. — Это прозвище придумал себе я сам... и сделал все, чтобы прославить его на всю страну. Вам нравится?
— А ещё вас называют монстром, — огрызнулся ученый.
Гауптштурмфюрер Хёгель выглядел по-прежнему довольным, похоже, он совсем не обиделся.
— Я всего лишь выполняю приказы, — цинично ответил он. — А впрочем, как только вы окажетесь на борту подлодки, у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить мои методы работы... а также выяснить, действенны они или нет.
Джек неотрывно смотрел на Эльзу, которая с вызовом глядела на офицера гестапо. Он уже понял, что ожидающая девушку участь едва ли лучше его собственной.
Он тут же пожалел о своём решении выдать их гестаповцам, глядя, как четверо солдат гребут в направлении судна, а в голове у него колотилось множество самых безумных планов, как избежать трагического конца, который казался неизбежным.
Но тут робкий и боязливый доктор Кирхнер проявил неожиданную решимость. Выхватив из кармана брюк пистолет, он молча приставил его к затылку Эльзы.
Сам не понимая почему, Джек отшатнулся, словно это могло помочь ему лучше рассмотреть внезапный жест доктора.
— Что... Что вы делаете? — ошеломленно спросил он.
— Это все, что мне остается, — сказал Хельмут, сжимая дрожащими руками «кольт» Алекса, видимо, украденный из его каюты. — Я не мог допустить, чтобы кто-то из нас попал к ним в руки, — он кивнул в сторону подводной лодки. — На карту поставлены жизни миллионов.
— Но это же... Это же безумие! Должен же быть какой-то другой выход!..
— Другого выхода нет, Джек, — произнесла Эльза, удивив его еще больше — если, конечно, такое было возможно. — Если им удастся нас вернуть, они заставят Хельмута и моего отца создать это ужасное оружие, а я не хочу обременять свою совесть.
Джек бросился на Хельмута, собираясь вырвать у него пистолет, но тот опередил его, выставив вперед Эльзу и по-прежнему целясь ей в голову.
— Не пытайтесь меня остановить, — произнес Хельмут, нащупывая пальцем курок. Лицо его внезапно изменилось, стало решительным и жестким. — Поверьте, так будет лучше для всех.