Капитан Суматоха
Шрифт:
Однако Фишер, вместо того чтобы разделить гордость Суматохи и упиваться мыслью о бессмертии, чуть улыбнулся И перебил тираду капитана:
— Очень жаль, Суматоха, но я тебя должен огорчить. Пока вы исследовали остров, я сделал другое открытие. Оказывается, секстант был неисправен, когда я брал высоту солнца. Должно быть, я его стукнул ночью, когда прыгал с «Тропиканы» на плот. Пустяковая неисправность, одна железка сдвинулась на несколько градусов, я в два счета его починил. Потом сделал расчет заново и нашел остров на карте. Он называется Мёлден. В справочнике написано, что англичане открыли его еще в 1825 году. Конечно, полинезийские
На сей раз, в виде исключения, Суматоха не нашелся что ответить.
Глава восьмая
ТО ЖАРКО, ТО ХОЛОДНО
Как только огорчение, вызванное неудачным заходом на Мелден, прошло, друзья опять воспрянули духом и засели изучать карту. Впереди было вдоволь островов, и на сей раз в справочнике ничего не говорилось про игорные дома или отели. Первым островом, к которому они могли подойти через неделю, был атолл Маура, площадью чуть меньше Мелдена, но, в отличие от него, обитаемый.
— Вот и хорошо, — обрадовался Суматоха. — Это то, что нам надо. Радушные островитяне помогут нам построить хижины и сразу покажут, где лучше ловится рыба.
— А сколько там жителей? — вдруг полюбопытствовал Ниссе.
— В справочнике написано: около семисот, — сообщил Фишер.
— Отлично, наберем ребят на две футбольных команды! Верно, Суматоха?
— Знаешь, я даже не подумал об этом. А ты прав, можно сразу начинать состязания. Вот здорово! Когда еще ребята в Норрчёпинге получат наши письма с бутылочной почтой.
Нога Чико совсем прошла, и он радовался предстоящей встрече с новым островом не меньше, если не больше, чем Суматоха и Ниссе.
Но Фишер и Бомбасто не разделяли восторга ребят.
Американец опасался, как бы островитяне не оказались чересчур цивилизованными, тогда прощай мечты о райской жизни. Вдруг там уже живет куча белых? Или островитяне потребуют денег за участок земли, который нужен, чтобы поставить хижину и разбить огород. Как быть тогда? Генерал, в противоположность Фишеру, почему-то был уверен, что они застанут на острове коварных дикарей. Мол, у себя на родине он сталкивался с коренными жителями, и эти, встречи неизменно кончались плохо. Только не подумайте, он ничуть не боится. Бомбасто всегда готов храбро защищать друзей. (Здесь он вытащил из-за пояса пистолеты и стал наводить их на воображаемую цель.) Но ведь всякому ясно: разве это жизнь, если придется строить укрепления и нельзя никуда выйти, не подвергаясь риску?
Затянувшийся спор — идти на Мауру или нет — решила сама природа. С каждым
Но Бомбасто и Фишер согласились причалить к берегу лишь после того, как Суматоха заверил, что если остров им придется не по вкусу, они могут выйти через другой проход с подветренной стороны. Капитан полез на мачту высматривать опасные мели, а остальные вооружились досками и сели у бортов, ожидая команды грести. Однако судьба была к ним милостива, плот сам вошел точно в проход, и глубина внешней лагуны позволила им подойти вплотную к берегу.
— Стоп машина! — весело скомандовал Суматоха; он был страшно рад, что маневр прошел так удачно и долгое плавание наконец завершено.
В душе он твердо сказал себе: что бы ни говорили и ни делали остальные, он дальше никуда не поплывет.
Они живо пришвартовались за кокосовую пальму, которая наклонилась над лагуной, и спрыгнули на берег. От опушки в глубь рощи вела тропа.
Бомбасто подал Суматохе один из своих пистолетов.
— Держи и шагай впереди, а я пойду последним, буду прикрывать тыл, — сказал он.
Фишер и Суматоха считали, что опасения генерала ничем не оправданы. Их тревожило, как бы его страсть к пальбе опять не подвела всех. Однако Бомбасто справедливо возразил, что с той минуты, как они ступили на сушу, командирские полномочия Суматохи кончились, и каждый волен поступать по-своему. Тогда экс-капитан, чтобы предупредить какие-либо опрометчивые поступки со стороны генерала, поспешил вперед.
По протоптанной тропе идти было легко, и множество банановых насаждений и изгородей подсказали Суматохе, что она приведет их прямо в деревню.
— Йо-о-о-хо-о-о-о! — закричал он, увидев первую хижину.
Но хотя полинезийцы именно так окликают друг друга, ему почему-то никто не ответил. И лая не слышно было. В чем дело? Он подошел к хижине. Пусто. И в соседней хижине… и в третьей, и в четвертой тоже никого. На всякий случай Суматоха, продолжая кричать на полинезийский лад, обошел хижины, минуя посадки бананов, папайи и хлебного дерева. Он почти замкнул круг и остановился в одном саду пощупать плоды папайи, когда чей-то суровый голос вдруг скомандовал из-за дерева:
— Руки вверх! Суматоха живо юркнул за стол и выхватил свой пистолет, но тут же рассмеялся. Это же голос Бомбасто! Он тоже дошел наконец до деревни и принял Суматоху за туземца из-за этого «йохо». Смеясь, Суматоха поднял руки вверх и вышел на улицу, где стояли его друзья, готовые дать отпор любому врагу.
— Жаль, что вы не поймали настоящего островитянина, — сказал он, когда все устали смеяться. — Нам не пришлось бы ломать голову, куда все подевались. Похоже, что остров покинут совсем недавно. Видите, хижины почти новые. И сорняков в огородах не видно, все чисто, а ведь они очень быстро вырастают.
— Может быть, люди ушли отсюда, потому что пересохли источники? — предположил Фишер. — Бывает же так.
— Бывает, но не здесь. Я видел несколько источников, и в них хорошая, чистая вода.
— Наверно, все утонули. Вышли в море на лодках и погибли, — сказал Ниссе.
— Утонуть, конечно, можно. Но если их ожидало опасное плавание, зачем брать с собой всех стариков и детей, даже скот? Ведь в деревне нет ни души. Ты посмотри, курятники и свинарники тоже пустые.