Капитан
Шрифт:
– Непременно, – кивнул Жора, пряча деньги и визитку в карман, а про себя же подумал, что да, честность от этого упыря так и сочится со всех щелей – целых три тысячи отвалил за то, что может стоить в десять раз дороже. Что же это за кристаллы такие подогнал ему Бухарев и какова реальная их стоимость, раз старый пердун не поленился послать своих шавок прочесывать весь город.
Попрощавшись с поверенным Саранова, Жора направился в другой конец трущоб, затылком чувствуя, что мордовороты Никитина не ушли вместе с ним, а продолжают следить за главарем банды в надежде что тот выведет их к поставщику столь нужных их хозяину кристаллов. Что ж, придется их потаскать недельку
Замерев на выходе из коридора, что когда-то вел к площадке с лестницами, а ныне же обрывался провалом, я осматривал алтарь далеко внизу и прикидывал как поступить дальше. Как-то я не подумал о циклопических размерах подобных храмов и о том, что я могу оказаться на другом этаже, не имея представления как подобраться к своей цели. Но вид был завораживающий – это да. Уж насколько я равнодушен ко всяким архитектурным изыскам и насмотрелся за свою долгую жизнь и на изящные эльфийские постройки, и на грубые, но прекрасные в своей простоте и рациональности здания гномов и прочие всевозможные дома, храмы и даже дворцы различных народов астрала, но меня и то проняло.
Гигантские колонны, потерявшие свой лоск из-за беспощадного времени, местами обрушились, превратившись в груды битого камня. Грандиозные арки, ведущие в десятки проходов на разных уровнях, десятиметровые статуи, высеченные из цельного куска гранита, сотни лестниц, связывающие одну платформу с другой, – все это создает величественный ансамбль. А высоко наверху, переливающийся всеми цветами радуги барьер, над которым обвалившийся купол крыши, добавляет к этому ансамблю еще больше величия. И все это освещается фиолетовым светом, испускаемым огромным алтарем в центре зала.
Если бы мой комм не сломался, я бы обязательно сделал несколько фотографий и потом заказал бы у художника картину, чтобы повесить у себя в гостиной, которую у меня пока нет, но которая обязательно появится однажды. С камином и креслом качалкой – как положено. Но, к сожалению, мой комм не пережил переноса сюда, поэтому я просто постою с десяток минут и полюбуюсь красотой.
Синицын стоял рядом со мной открыв рот от удивления. Как оказалось, он сюда не забирался, боясь попасться на глаза снующим во все стороны стражам – он то не знал, что стражи глухи и слепые – хоть отплясывай перед ними и распевай во все горло пахабные частушки – они тебя не заметят, если ты, конечно мертв, потому что жизнь они чувствуют очень даже хорошо, безошибочно находя ее источник даже через трехметровую толщу сплошного камня.
Мне пришлось изрядно постараться и потратить половину своих кристаллов энергии, которые я для простоты называю просто крисы, чтобы заглушить наше с Евгением "свечение", иначе боюсь нас перехватили бы еще на полпути к этому залу. Сам поразился своей находчивости, когда мне пришла идея объединить десяток разных рун различных народов, чтобы на выходе получить своего рода барьер, закрывающий нас со всех сторон и не позволяющий энергии жизни, что окружает всякое живое существо, вырываться дальше чем на десяток сантиметров от тела. И да, мне пришлось поделиться с Синицыным своей курткой, поскольку на его лохмотья начертать что-либо не представлялось возможным – ткань расползалась, едва ее коснешься – что уж говорить о наложении чар. Поэтому со стороны наша компания выглядела комично –
– Хорош залипать, – хлопнул я Синицына по плечу, отвлекая от обзора залы под нами. – Алтарь сам себя не разрушит. Справишься со спуском вниз?
– И не по таким взбирались и спускались, – отмахнулся Евгений, цепким взглядом осматривая стены храма и прокладывая мысленно маршрут спуска. Страха в его взгляде не было и в помине, как и сомнений – абсолютно уверен в себе, и своих силах – значит действительно не впервой. Интересно даже где он получил такой опыт – надо будет как-нибудь расспросить – просто из любопытства.
– Слушай, у меня вопрос. Я понимаю, что в темноте ты научился ориентироваться исключительно на слух, понимаю, что ты запомнил количество шагов от поворота до поворота и все такое, да и вообще досконально изучил все те коридоры и переходы, где обитал последние два года, но что ты жрал то все это время? – спросил я, аккуратно следуя за Синицыным, который профессионально с первого взгляда определял надежный ли тот или иной уступ и можно ли зацепиться пальцами за трещину в камне, после чего, не мешкая перемещался то влево то вправо, то строго вниз.
– В основном грибы, – пропыхтел тот в ответ, прикладывая все усилия, чтоб не сорваться и не полететь вниз – дух то его крепок, а вот тело после двух лет заточения подводит. – В одном тоннеле они растут целыми гроздьями – главное не забывать удобрять их. Иногда закидывало дохлых монстров и тогда у меня был мясной пир, правда долго пировать не получалось – труппы очень быстро иссыхали и по вкусу становились как песок – это в лучшем случае, а в худшем после такой еды я неделю удобрял грибы. Еле успевал добежать до грибницы.
– Иссыхали – это да, – важно покивал я головой, причём сам не знаю для чего – мало того-то делать это пока висишь на отвесной стене – удовольствие ниже среднего, так еще и собеседник не увидит моего жеста – ему банально не до этого – он ищет способы добраться до условно безопасной площадки и не грохнуться при этом вниз. – Известный механизм этих храмов – чтоб всякая падаль не отравляла воздух – за несколько часов мумифицируются все трупы. После чего примерно за месяц полностью рассыпаются прахом.
– Странный храм какой-то, – проворчал Евгений. – Как будто построен специально, чтоб прихожане тут дохли. Больше на тюрьму похоже.
– А это и есть по большому счету тюрьма. Точнее даже временное место содержания врагов – ровно до тех пор, пока они не сдохнут тут в муках. Храмом его называют исключительно… Твою мать! – выругался я, когда очередной уступ на который я поставил ногу с треском обвалился, и я повис на одной руке. – Так вот, его называют храмом исключительно из-за алтаря, который обязательный атрибут подобных мест. Этот алтарь высасывает магию и жизнь из узников, после чего пускает эту энергию на выращивание всякой хтони – любимых детищ Изначального Хаоса. Согласись, удобно, когда можно с помощью такой же аномалии, что нас сюда засосала, выдернуть какого-нибудь сильного мага прямо с поля боя и пустить его силы на пополнение армии чудовищ. Правда иногда бывали осечки, если верить легендам. Все перерыв, что-то ты выглядишь хреновенько – отдохни, пока не грохнулся вниз, – отдал я команду, стоило нам добраться до относительно целой каменной площадки.