Капитуляция

Джойс Бренда

— Вы почти не изменились, — медленно произнесла Эвелин, всё ещё удивленная.

Тревельян проявлял к ней активный интерес до того, как в её жизнь ворвался Анри. Наследник огромного состояния с несколькими рудниками и внушительных размеров фермой, сдаваемой в аренду, Эдвард, похоже, серьезно ухаживал за Эвелин — пока тетя не запретила ей принимать его в гостях. Эвелин не виделась с ним с тех пор, как ей было пятнадцать. Он был красивым и титулованным тогда; он был красивым и представительным

теперь.

— Вы тоже. Вы остаетесь самой красивой женщиной, которую мне только доводилось видеть.

Эвелин почувствовала, что покраснела.

— Это, несомненно, сильно преувеличено; вы всё такой же дамский угодник?

— Это вряд ли. Мне просто захотелось сделать комплимент своей давней и дорогой подруге, причем совершенно искренне. — Он поклонился и добавил: — Моя жена умерла в прошлом году. Я вдовец, миледи.

— Эвелин, — машинально поправила она. — Наверное, мы можем обойтись и без формальностей, не так ли? И мне очень жаль слышать это.

Эдвард улыбнулся ей, но его пристальный взгляд горел явным интересом.

В разговор вмешался Джон, сообщив:

— А я обручен. Мы собираемся пожениться в июне. Мне бы хотелось, Эвелин, чтобы ты познакомилась с Матильдой. Она тебе очень понравится.

Эвелин порывисто схватила кузена за руку:

— Я так за тебя счастлива!

И тут Эвелин осознала, что стоит сейчас одна в компании двух джентльменов, а все остальные уже ушли. Гостиная опустела, и Эвелин вдруг осознала, как утомилась. Несмотря на то, что она была рада видеть Джона и Трева, ей отчаянно требовалось прилечь и отдохнуть.

— Ты выглядишь изнуренной, — заметил Джон. — Мы пойдем.

Она проводила их до парадной двери.

— Я так рада, что ты приехал! Дай мне несколько дней прийти в себя — жду не дождусь, чтобы познакомиться с твоей невестой.

Джон радостно стиснул её в объятиях, что было не совсем уместно.

— Конечно!

Трев держался более сдержанно.

— Я знаю, сейчас ты переживаешь ужасное время, Эвелин. Если я могу, хоть чем-нибудь помочь, буду рад сделать это.

— Сомневаюсь, что тут можно чем-то помочь. Мое сердце безнадежно разбито, Трев.

Задержав на ней пристальный взгляд, он повернулся и удалился в компании Джона.

Закрывая дверь, Эвелин заметила их лошадей, привязанных к ограде, — и это было последнее, что она видела. Темнота мгновенно поглотила Эвелин, и она рухнула как подкошенная.

— Вы так утомились, что упали в обморок!

Эвелин оттолкнула от ноздрей нюхательную соль с отвратительным резким запахом. Она сидела на холодном твердом мраморном полу, опираясь спиной на подложенную к парадной двери подушку. Лоран и его жена стояли перед ней на коленях, оба

чрезвычайно встревоженные.

У Эвелин всё ещё кружилась голова.

— Все ушли?

— Да, все ушли, а вы лишились чувств в тот самый момент, когда порог переступил последний гость, — укорил Лоран. Мне не стоило позволять гостям оставаться здесь так долго.

— А как Эме?

— Она ещё спит, — ответила Аделаида и поднялась. — Я принесу вам что-нибудь перекусить.

По выражению лица Аделаиды Эвелин понимала: аргумент, что она не голодна, не переубедит служанку. Аделаида ушла, и Эвелин взглянула на Лорана.

— Это был самый долгий день в моей жизни.

Боже, её глаза снова наполнились слезами… Проклятье! Она не должна плакать!

— Все закончилось, — утешил Лоран.

Эвелин подала слуге руку, и он помог ей встать. Стоило подняться на ноги, как началась ужасная мигрень. А с ней нахлынуло знакомое теперь ощущение паники и страха.

— Что же нам теперь делать? — прошептала Эвелин.

За эти последние несколько лет Лоран стал её близким другом, доверенным лицом, так что ничего разъяснять не требовалось.

— Вы можете побеспокоиться о будущем Эме и завтра.

— Я не могу думать ни о чём другом!

Он вздохнул:

— Мадам, вы только что упали в обморок. Нам действительно не стоит говорить о деньгах сегодня вечером.

— У нас почти нет денег, о которых можно было бы говорить. Но завтра я собираюсь просмотреть бухгалтерские книги поместья и счета.

— И как же вы будете разбираться в этих книгах? Они сбивали с толку даже графа. Я пытался помочь ему, но не мог ничего понять в этих цифрах.

Эвелин пристально посмотрела на него:

— Я слышала, как вы с Анри говорили о приезде нового горного техника. А прежний техник ушел?

Лоран помрачнел.

— Он был уволен, мадам.

— Почему?

— Мы подозревали его в воровстве. Когда граф приобрел это поместье, рудник процветал. Теперь же не приносит ни гроша.

«Значит, надежда есть», — подумала Эвелин, глядя на опрятного, одетого с иголочки француза.

— Боюсь спросить, о чём вы сейчас думаете, — заметил он.

— Лоран, я думаю о том, как мало у меня осталось, чтобы заложить.

«Он слишком хорошо меня знает», — мелькнуло в голове Эвелин. И ему было известно почти всё о ней, Анри и их делах. Но знал ли он о золоте?

— Две недели назад Анри сообщил мне, что зарыл сундук, полный золота, в нашем шато в Нанте.

Лоран перехватил её внимательный взгляд, многозначительно промолчав.

— Так вы знаете! — изумленно воскликнула она.

— Конечно, я знаю. Я был с его сиятельством, помогал ему закапывать сундук.