Капитуляция
Шрифт:
— Спокойной ночи, дорогая. Ты не должна переутомляться.
По-моему, последнее время ты слишком много выезжаешь. Тебе стоило бы хоть раз вернуться домой пораньше.
— Наверное, ты права. — Виктория выбралась на ощупь из темной библиотеки, поморгала, привыкая к яркому освещению в холле, и направилась к покрытой красным ковром лестнице. Когда она добралась до своей площадки, ее снова охватило предчувствие приключений.
— Можете идти, Нэн, — сказала она молоденькой горничной, входя в свою нарядную и изящную, выполненную в золотых,
— Но как же ваше чудесное платье, мэм? Я помогу вам раздеться.
Виктория с улыбкой сдалась, понимая, что, если откажется от помощи Нэн, лишь вызовет ненужные расспросы. Она постаралась как можно скорее отпустить служанку и снова повернулась к своему платяному шкафу.
Из-под кучи шалей она извлекла бриджи, а из кипы одеял — сапоги. Жилет ждал Викторию там, где она его спрятала, — в глубине большого деревянного ящика. Можно было приниматься за дело.
Через несколько минут Виктория критически осмотрела свое отражение в зеркале шкафа. Несколько недель она по частям собирала мужской костюм и теперь решилась опробовать его.
Бриджи слишком плотно облегали бедра, подчеркивая их женственность, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось надеяться, что фалды темно-синего плаща и ночная темнота скроют наиболее явные признаки ее пола. Зато грудь у нее была небольшая, и Виктории легко удалось скрыть ее под мужской рубашкой и желтым жилетом.
Залихватски водрузив на коротко подстриженные волосы касторовую шляпу, Виктория осталась довольна собой. Она была уверена, что по крайней мере ночью ее примут за молодого денди. В конце концов, люди видят только то, что они рассчитывают увидеть.
Нетерпеливое ожидание нарастало в ней, и Виктория внезапно поняла, что предвкушает не столько визит на ярмарку, сколько новую встречу с графом Стоунвейлом.
Аннабелла, должно быть, права, утверждая, что Стоунвейл истинный джентльмен, иначе ни леди Атертон, ни Берти Линдвуд не поддерживали бы с ним знакомство. Но женщина, особенно состоятельная, не может положиться даже на честь джентльмена. Виктория прекрасно усвоила урок, преподанный ей отчимом. И все же она надеялась, что будет в достаточной безопасности, если ей удастся контролировать ситуацию.
Она успокоилась, на губах у нее заиграла легкая уверенная улыбка. Виктория обладала огромным опытом по части контролирования ситуации.
Пройдя по пушистому синему ковру, она уселась в желтое бархатное кресло возле окна. Еще немного выждать — и можно выбираться из дому.
Сегодня ей наконец удастся избежать ночных кошмаров, преследующих ее в долгие предрассветные часы, сегодня не придется вспоминать о той страшной опасности, которую ей когда-то пришлось пережить, не придется вновь и вновь думать о том, возможно ли вернуть к жизни мертвеца с помощью электричества.
Полночь уже близка, и это замечательно. Если повезет, ей удастся провести почти всю ночь на ногах, и не останется времени для тех страшных видений, что все чаще вторгаются
Нет, сегодня этот кошмар не настигнет ее. Если повезет, она не вернется домой до самого рассвета. Днем Виктория ничего не боялась. Но она научилась бояться темноты.
Виктория вгляделась в полный теней сад и попыталась представить себе, какое будет лицо у Стоунвейла, когда он увидит ее в мужском костюме.
Она радостно предчувствовала его изумление, представляла его озадаченный взгляд, и этого было достаточно, чтобы изгнать последний терзающий ее душу призрак.
Лукас выглянул из окна кареты и нахмурился, пытаясь различить хоть что-то в ночном мраке. Настроение у него было скверное:
— Что за сумасбродство! Почему бы мисс Хантингтон не встретить нас у парадного входа?
— Я же говорила вам, — запротестовала Аннабелла Линдвуд, — ее тетя все понимает, но Виктория опасается, что на этот раз даже тетя Клео может воспротивиться нашим планам на сегодняшний вечер.
— Я рад, что еще хоть один человек, кроме меня, сохранил остатки здравого смысла, — проворчал Лукас. Он обернулся к своему спутнику:
— Я думаю, Линдвуд, на всякий случай нам надо договориться, где мы найдем друг друга, если вдруг потеряемся в толпе.
— Прекрасная идея, — с жаром подхватил Линдвуд. Для него было огромным облегчением заиметь Лукаса своим спутником и полководцем. — Наверное, лучше всего оставить карету, чтобы она ждала нас в условленном месте, где-нибудь в стороне от толпы?
Лукас быстро обдумал его предложение и кивнул:
— Возле парка трудно будет развернуть карету. Скоро толпа заполонит все ближайшие улицы и станет совершенно неуправляемой. Скажи кучеру, если он не найдет нас на том же месте, где высадил, пусть отъедет на два квартала и ждет возле маленького кабачка «Собачий зуб».
Линдвуд кивнул, на его красивом лице читалась озабоченность.
— Я знаю это место, и кучеру, разумеется, оно тоже известно, — заверил он. — Хочу еще раз выразить вам свою признательность, Стоунвейл, я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы присоединились к нам. Раз уж леди нацелились на приключение, мужчине не под силу их остановить, верно?
— Это мы еще посмотрим, — откликнулся Стоунвейл.
Аннабелла, нарядившаяся в изящное прогулочное платье синего цвета с синей накидкой в тон, засмеялась:
— Если вы надеетесь помешать Виктории делать все, что ей заблагорассудится, вас ждет большой сюрприз, милорд.
— Я так понимаю, мисс Хантингтон весьма склонна к подобным забавам?
Аннабелла снова хихикнула:
— С Викторией не соскучишься, уверяю вас, но подобное приключение она затеяла впервые. Она говорила мне, что все обдумала заранее.